Пылающий Шпиль возвышался над Могро, словно ось целого мира. Ближе к нему Айнар мог разглядеть блестящие золотые крыши, но туда идти не хотелось, свернул было опять на Серебряную улицу в окружении лощеных фасадов с настоящими стеклами, Искрами фонарей и стражниками в новенькой униформе, да и вернулся в переулок. Иванка указывала: а вон там булочная, а тут нищие обычно сидят.
— Мы с папкой приезжали, — сказала она, когда Айнар поинтересовался, откуда познание. — Во-он там Собачий Рынок, самое бойкое место. Два гхэ уплотить надо, чтобы разрешили телегу поставить!
Айнара оттолкнули в сторону. «Куда прешь, деревенщина», — донеслось от высокого широкоплечего мужчины, одетого в добротный серый сюртук, галифе с высокие с щегольским блеском сапоги. Его спутник нес шерстяную куртку на плече — типичное глеорское неяркое солнце смилостивилось и подарило сотню лишних лучей, а заодно и тепло. Второй обернулся, ткнул пальцем в Айнара и в Иванку, оба загоготали.
Людей на узковатых улочках становилось все больше. Толпа циркулировала, словно кровь по венам: беспорядочно на первый взгляд, но даже у зевак, похоже, были конкретные цели. Одна из них — Собачий Рынок.
«В Ороне не слишком-то повезло», — он почесал затылок. — «И Гарат поблизости нет…»
— С чего-то же надо начать, — ответил себе же, Иванка вздернула бровь, в очередной раз отпихнула его от сразу двух телег; на последней цеплялся мальчишка и все тыкал в Айнара пальцем — «тесхенец, тесхенец, у, черномазый!».
— Да отойди ты, дылда! — шикнула Иванка, заставив почти прижаться к очередной подернутой «ряской» стене.
— Я думаю, — Айнар посмотрел на дома, на уже бурлящую прохожими улицу, а потом в сторону Собачьего Рынка. — Нам нужно туда. Поищем работу, вот что. А где работа, там и возможности.
— Ага, возможности, — в тон ему ответила Иванка. — Аж десять нитов в день. Это грузчикам, например, столько платят. Комната в Рыбном переулке стоит семь, чтоб ты знал, а крыс и клопов в ней за год не переловишь.
— Откуда ты все это знаешь?
Иванка шмыгнула носом, отводя блестящие зеленоватые глаза.
— Ребята рассказывали. Ну, папка торговал, а я болтала с разными там… пока он не видел. Но ты не подумай, мы в Рыбном не ночевали, обычно домой возвращались, ну или в телеге уже снаружи. Папка не любил Могро. Говорил, здесь душно и каменно.
Айнар кивнул.
Душно и каменно, хорошие слова. Иванка снова шмыгнула носом, на этот раз с почти слезами на глазах. Она быстро взяла себя в руки; Айнар не успел промямлить неуклюжих слов утешения, которые все равно не сработают.
— Ну так?
— Все равно, работа — это работа. Главное, начать. Пошли на Собачий Рынок.
Айнар сразу понял, почему рынок называли Собачьим: в узких рядах между прилавками таскались облезлые и побитые жизнью шавки. Сходу насчитал штук пять, причем, люди на них не обращали никакого внимания. Мясник пнул рыжего кабысдоха заляпанным кровью сапогом, торговец жареными пирожками на разнос просто шикнул — «пшли вон». Собаки были как на подбор некрупными, тощими, скучными, большинство — явно больными.
— В прошлый раз их было еще больше, — заметила Иванка. Серая и похожая на грязный половик тварь увязалась за ними, но быстро отстала. — Светочи запрещают убивать их, вроде они какое-то отношение к Искрам имеют.
Айнар нахмурился, вспомнив волка из пустоты и радуги.
— Да. В этом есть смысл, хотя… это просто шавки.
Иванка пожала плечами.
— По крайней мере, они не дают расплодиться крысам.
— Заметь, без участия Искр, — не удержался Айнар. Иванка попыталась сцапать с лотка зеленое яблоко, но хозяин замахнулся на нее, совершенно как на блохастую собачонку, она отдернулась.
В остальном, рынок как рынок — толпы людей, горы товаров и услуг. Толстый мужчина в лоснящемся полосатом костюме нанимал двух здоровяков, явно грузчиков. Пропахшая рыбой женщина протянула несколько монет мальчишкам, принесшим ведерко соли. Когда закончились продуктовые ряды, начались ремесленные — здесь же тесали древесину под вспышки Искр, выделывали кожу — может, и хорошо, что с Искрами, а не мочой и дерьмом. Айнар приметил большую кузницу: огонь вполне настоящий, кадка с водой для охлаждения тоже, хотя и здесь едва не каждый молот с вездесущей Искрой. Кузница была копией той, что видел в Ороне, только раза в три побольше.