За соседним столиком, где расположились казанские гастролеры, повисло напряженное молчание. Было ясно, что пацаны навострили слух. А толстый Шамиль исподтишка вылупился на часы, болтающиеся между пальцев пьяного фраера за соседним столиком в углу забегаловки. Узнал, сука, узнал краденые часики!
— Ну и куда ты счас с этим барахлишком? — громко спросил у Штыря Ангел. Пока все точно шло по заранее продуманному сценарию.
— Да как куда, к себе на хату, — пьяным, заплетающимся языком проинформировал всех собравшихся Штырь. — У меня ж там еще много чего запасено. Красотища необыкновенная. Моя Клавка будет довольна, — пьяненько хихикнул Леха, чокаясь пивной кружкой со своими собеседниками за столом.
— Так ты завтра к себе в Якутск отчаливаешь? — с расстановкой спросил Петюня. — Не боишься везти с собой это добро? Один-то?
— Да хрен ли мне бояться? — осклабился Штырь и пошатнулся на как бы нетвердых ногах. — Жалко, конечно, ребятки, что вы со мной не едете, ну да ладно…
Они быстро допили пивко и вывалились на улицу.
Немного погодя из кафе выскочили казанцы и двинулись следом.
На перекрестке московские шумно распрощались, и Леха Штырь не торопясь, пошатываясь, потопал в сторону пассажирского речного вокзала. А Ангел с двумя другими пацанами заранее изученным маршрутом, дворами и переулками рванули туда же. Около речного порта, где Штырь снимал комнатушку, и было решено устроить засаду. Как и уговаривались, они опередили Лешку, зашли в квартирку на первом этаже, плотно задернули оконные шторы и затаились по углам, в полумраке, ожидая незваных гостей.
— Лишь бы не взяли Леху на гоп-стоп, — высказал опасение Колян
— Не, — покачал головой Ангел. — Не посмеют. Да и зачем? Ну снимут они с него часы, а остальное? Им остальное надо взять. Они цену товару знают. Нет, уверен, они нашего подсадного доведут до самого места — и уж тут постараются прихлопнуть.
Ангел был готов в Казани ко всему, в том числе и к поножовщине, и к стрельбе. Поэтому, отправляясь из Москвы, взял с собой не только «тэтэшник» с глушителем, но и свой любимый немецкий «вальтер». Медведь, напутствуя его на дорожку, разъяснял, что многие казанские бандиты давно уже наплевали на все старые воровские принципы и правила, докатились до самого отвязного беспредела и чуть что пускают в ход не только «перья», но и стволы:
— Так что смотри там, Ангел, в оба: с волками жить — по-волчьи выть. Себя в обиду не дай, упакуйся как следует. — Георгий Иваныч ценил Ангела, а потому очень внимательно и заботливо его опекал, отправляя на непростое дело в Татарию.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять лязгнул замок входной двери. В коридоре послышалось неверное шарканье. Дверь в комнатушку с грохотом распахнулась и ввалился Штырь. Едва оказавшись один, он тут же смахнул с себя напускной хмель и шепнул в темноту комнаты:
— Братва, вы тут?
— Туточки! — прошипел из-за шкафа Ангел. — Ждем, Леха. Думаю, эти ханурики счас подвалят. Ты им только зубы заговори… А дальше мы вступим в дело…
Буквально через минуту в оконное стекло с улицы тихо так, вкрадчиво постучали. Штырь подошел к окну и выглянул, отодвинув занавеску. За окном никого, конечно, не оказалось. Но в комнату тут же, с грохотом распахнув дверь, ворвались две темные фигуры — те самые казанские домушники. Все-таки клюнули хлопчики! «Жадность взяла верх над рассудком», — подумал про себя Ангел, сидя в засаде. В комнату через несколько секунд, запыхавшись, вбежал и третий.
— У тебя, парень, я видал, голдовня интересная имеется! — угрожающе процедил один из ворвавшихся, держа в руке нож. Это был тот, в кожанке, кажется Руслан Крот. В забегаловке он все отмалчивался, а тут, гляди-ка, взялся верховодить.
— Может, покажешь цацки? — продолжал шипеть он, поигрывая пером. — И башли, привезенные из Якутска, не забудь доложить… Вдруг что осталось после твоего удачного гешефта с Вертухаем… То-то я смотрю, он второй день на люди не появляется, пропал куда-то. Дома нет, собачка не лает… Не знаешь, куда он мог задеваться? Или тоже в Якутск смотался?
— Вы че, товарищи… — испуганно пошатнулся Штырь, отступая к цветастой занавеске в углу комнаты. — Это… какой еще Вертухай?.. Нет у меня ничего. Ни денег, ни якутских алмазов… Я простой советский рабочий. Вы меня, наверное, с кем-то путаете, — пьяно заплакал, запричитал Штырь, продолжая свою роль.