— Медведев.
— Ну вот и прекрасно, — дружелюбно сказал мужчина и, подумав о чем-то своем, добавил: — Фамилия у тебя самая подходящая для воровского ремесла. Не все ж тебе с такой фамилией да в босяках ходить, пора в люди выходить. Как думаешь?
Гришка молчал. Он был уже ученый кот, кумекал, когда говорить надо, а когда лучше и промолчать.
— Ну вот и хорошо, — будто бы услышав положительный ответ, сказал долговязый и представился: — А меня кличут Славик. Иначе Ростислав Самуйлов. Ну вот мы с тобой и познакомились, Григорий Медведев. А у тебя кликуха-то есть?
— Медведь… — еле слышно шепнул мальчуган, боясь признаться, что воровское погоняло придумал только что.
— И из какой же берлоги ты выполз, Медведь? — важно спросил Славик.
— Вологодские мы! — гордо брякнул Гришка.
— А, значит, в Москву на гастроли? — усмехнулся знаменитый вор. — Выходит, ты, Медведь, гастролер…
Об ту пору Гришка еще не ведал, что это за диковинное такое словцо, но оно ему на слух сразу понравилось и запало в память. И в дальнейшем ему суждено было стать — гастролером. Но это случилось потом, а первое время Славик стал брать Гришку-малявку себе на подхват. И довольно скоро привык к мальчонке со звучной кликухой Медведь и даже его полюбил и от себя уже не отпускал…
Глава 3
28 сентября
07:05
В замке тихо клацнул и дважды повернулся ключ. Входная дверь беззвучно раскрылась, и в крохотный коридорчик вошла Людмила. В руке у нее был туго набитый полиэтиленовый пакет, из которого торчало горлышко пластиковой двухлитровой бутылки с водой.
Она вошла в комнату и увидела спящего на кушетке Владислава. Рядом на полу лежала раскрытая зеленая папка с машинописными листами. Варяг, словно почувствовав сквозь тяжелый сон чье-то присутствие, тут же проснулся и попытался резко встать — его лицо исказилось от пронзившей раненую ногу острой боли.
— Привет, Людочка! — улыбнулся он с усилием. — Не рановато ли решила мне осмотр устроить?
Она села на стул рядом с кушеткой и кивнула на пакет с торчащей из него пластиковой бутылкой:
— Тут для вас немного еды… Я, Владислав, не на осмотр пришла! — Людмила посерьезнела. — Мне надо с вами поговорить. Я ведь так и не знаю, кто вы, чем занимаетесь и почему уже во второй раз за последний месяц оказываетесь у нас в госпитале с ранениями… Но я врач, хирург, и мой долг — лечить любого, кто ко мне обратится.
— Послушай, Люда, мы уже давно на «ты», — поморщился Владислав. — Меня твой официальный тон нервирует. Что-нибудь случилось?
— Да, я смотрела новости. Вы… ты и твои приятели… Вы же были там вчера вечером? У Торгово-промышленной палаты? Это вы… вас… — Она сбилась и замолчала.
Варяг нахмурился, с трудом встал с кушетки и обнял ее за плечи.
— Люда, я не могу тебе всего рассказать. Да и не хочу. Для лечения это ведь не так уж и важно. Зачем тебе знать, кто я?
Молодая женщина опустила голову и порывисто прижалась к его плечу лбом.
— Не знаю почему… но я о вас… о тебе… беспокоюсь. Я сегодня утром смотрела новости. Там сказали, что Владислава Игнатова подозревают в организации покушения на представителя президентской администрации…
— Уже затрезвонили, сволочи! Но это вранье, Люда! — вырвалось у Варяга. — Это провокация… Как-нибудь я тебе все объясню…
Он обнял ее и опять вдруг испытал к ней то же чувство благодарности и прилив нежности, которые ощутил вчера вечером. Людмила откинула голову назад и закрыла глаза. У нее было смуглое, чуть вытянутое лицо с широкими скулами, густые арочки бровей над широко поставленными глазами, большой рот с плотно сжатыми полными губами. Варяг ощутил прилив горячего желания и крепче сжал эту хрупкую, но такую решительную женщину в своих объятиях. Она затрепетала всем телом и доверчиво подалась к нему. Их губы слились в долгом жарком поцелуе, переросшем во взаимное любовное проникновение друг в друга. Ее горячий скользкий язык сначала робко, а потом все настойчивее искал ответной взаимности, стремясь ласкать все, к чему можно было прикоснуться: к губам, небу, языку.
Варяг подхватил Людмилу на руки и, не обращая внимания на боль от своих ран, отнес ее на кушетку, лег рядом и стал, глядя на женщину, расстегивать белые пуговки на блузке, высвобождая из плена ажурного бюстгальтера ее высоко вздымающуюся грудь. Людмила, благодарно реагируя в ответ, тем не менее остановила его и тихо прошептала:
— Не сейчас, ты же еще болен… У нас еще будет время, потом… Много времени…
Но Варяг уже не слушал. Волна возбуждения охватила все его существо, передалось партнерше, и через минуту их тела, освободившиеся от одежды, уже извивались в объятиях друг друга. Полчаса безумия, страсти и восторга. Полчаса взаимного восхищения, закончившегося конвульсией плоти и тихим умиротворением, нежными ласками и трепетными поцелуями.
Утомленная сладкой любовной борьбой и приятно опустошенная, Людмила незаметно задремала. А Владислав подошел к стоявшему в углу комнаты пыльному старенькому «Рекорду», занавешенному выцветшим цветастым платком. Включив телевизор, он придвинул стул поближе к экрану.
Успел как раз вовремя: диктор новостей с наигранной тревогой сообщил, что некто Владислав Игнатов объявлен в федеральный розыск — вторично за последние три недели. Потом пошли кадры утренней пресс-конференции заместителя генерального прокурора: толстомордый дядька с потными проплешинами на темени, в сдвинутых на кончик мясистого носа очках, самодовольно вещал о том, что наказание неотвратимо настигнет всех, кто в течение многих лет разворовывал народное богатство и считал себя некоронованными королями России. А кое-кто из них, добавил он с саркастической усмешкой, и коронованный…
Варяг нахмурился. Итак, его уже в розыск успели объявить и по этому делу. Торопятся, суки! Значит, решили вчерашнее покушение на Мартынова у Торговой пшюты однозначно повесить на него. Но зачем? Кому это нужно? Что-то слишком много «зачем» и «почему» в последнее время. Голова идет кругом. Почему им понадобилось шить мне этот взрыв у Торговой палаты? А кто заказал налет на дом Медведя? Кто приехал на той «Газели» в Кусковский парк? И не связаны ли действительно эти события, случившиеся в один и тот же день чуть ли не одновременно, между собой?
Варяг дослушал новости до конца. О перестрелке в Кусковском парке ни слова. Что это значит? Не заметили, не услышали? Или не захотели замечать, шум лишний поднимать. А тогда этому может быть несколько объяснений: замешан кто-то, кому реклама такая не нужна; либо это была тайная операция ментов — допустим, по наводке генерала Урусова, которому известно об этой усадьбе и которому сверху из ментовских кругов приказано искать… Но что искать? Что они надеялись там найти? Компромат на смотрящего по России? Но какой еще компромат им нужен, если у них на руках самый убийственный компромат — якобы участие Варяга в громком покушении на кремлевского чиновника… Да и до этого на Варяга собак немало понавешали.
Владислав задумался, мысленно зацепившись за слово «компромат». Популярное нынче слово, ничего не скажешь.
Но на кого же ищут компромат? А если их интересовал вовсе не смотрящий? И если это были не менты? Тогда кто же?
Людмила тихо вздохнула и зашевелтась, просыпаясь. Владислав отвлекся от своих мыслей, повернулся к ней и стал гладить волосы этой преданной, любящей его женщины.
Взглянув на часы, Людмила вдруг спохватилась и стала торопливо собираться.
— Поеду, Владик… Я же к тебе сразу из госпиталя прискакала, даже дома еще не была, — словно оправдываясь, объяснила она. — Нужно обязательно появиться там, чтобы никто ничего не заподозрил. К тому же мне кошку надо покормить, рыбок… У меня дома целый зоопарк! Я к тебе днем, после обеда приеду! Ты только обещай, что уж отсюда-то никуда не исчезнешь… А то я без тебя теперь не смогу…
Владислав, прощаясь, поцеловал женщину и у двери условился, как они должны связываться по телефону — ни в коем случае не звонить со служебного или домашнего, а только из автомата через два «холостых» прозвона. Точно такие же инструкции о связи с ним он дал вчера ночью и Степану Юрьеву. Сейчас никакие предосторожности лишними не будут.