– Мы не можем рисковать и отправляться в дальнее путешествие с таким высоченным украшением, – пояснил он свои действия.
Увидев то, что стало с любимым на острове судном, мужчины и женщины горестно закричали:
– Великое каноэ Бора-Бора осквернено! Тероро же с великой осторожностью опустил на землю отрезанные части кормы, украшенные резьбой с изображением богов, и жрецы унесли их в храм. Толпа на берегу продолжала наблюдать за молодым вождем. Тероро аккуратно обрабатывал края лодки высушенной акульей кожей, повернувшись спиной к зевакам. В это время он негромко молился, но так, чтобы его слова не долетали до других.
– Прости меня, о "Ждущий Западного Ветра", зато увечье, что я тебе нанес.
И то, что Тероро пришлось испытать большое унижение из-за того, что он изуродовал свое же собственное каноэ, способствовало возникновению и росту в нем неимоверной ярости. Поэтому его отъезд с Бора-Бора был тем более знаменательным и хорошо запомнился всем жителям острова.
Но его злоба лишь усилилась, когда он покинул свое судно и вернулся в хижину. Там он бросился на пол и некоторое время яростно колотил кулаками по циновкам из пандануса. К мужу тут же подошла Марама и, присев рядом, уверенно произнесла:
– Когда мы найдем себе новое жилище, то наверняка сможем там отыскать и подходящие деревья, из которых можно будет изготовить новые украшения для "Ждущего".
– Нет! Теперь все останется так, как есть! Это символ нашего позора.
– Ты разговариваешь и ведешь себя, как маленький мальчишка, – заворчала женщина, однако лицо её оставалось на удивление спокойным.
– Когда я был мальчишкой, – поправил её Тероро, – никто не смел оскорбить меня. А если все же это происходило, то обидчик тут же получал от меня удар по голове. Но вот теперь, когда я стал взрослым мужчиной, Гавайки почему-то осмеливается оскорблять меня без всякого риска для себя.
– Тероро! – взмолилась его жена. – Посмотри на вещи разумно. Что на самом деле натворили на Гавайки? Они изобрели себе нового бога, и, похоже, всем остальным это понравилось, раз они стали почитать именно его. Они ничего…
Тероро грубо схватил жену за руку.
– Неужели ты ещё не слышала того, о чем перешептываются другие? горько спросил он. – Когда Таматоа уедет отсюда, кто, как ты думаешь, станет королем? Толстяк Татай с Гавайки!
Марама чуть не задохнулась от возмущения:
– Неужели они посмели зайти так далеко?
– Да! – отрезал Тероро. – И ты знаешь, какую отвратительную вещь они имели наглость мне предложить? Они полагают, что я способен бросить родного брата и уехать с Бора-Бора. По их планам я должен был жениться на дочери Татая… то есть, по сути дела, поменяться с ним местами.
– Почему же ты до сих пор ничего мне об этом не рассказывал?
– Я только сейчас во всем разобрался, – робко сказал Тероро. И, как всегда бывало в тех случаях, когда он чувствовал себя униженным, Тероро опять решился на немедленные действия. – Марама, – поспешно заговорил он, иди за гору и собери всех тех, кто согласился стать гребцами на "Ждущем".
– Что ты затеваешь? – с подозрением в голосе поинтересовалась женщина.
– Я хочу испытать наше каноэ в океане. Посмотреть, как оно ходит с новой кормой. И если тебя кто-нибудь о чем-нибудь станет расспрашивать, отвечай им так же. Но шепотом добавь каждому из мужчин, чтобы он обязательно прихватил с собой свою лучшую боевую дубинку.
– Не надо, Тероро!
– Ты хочешь, чтобы мы уползали на брюхе не отомщёнными?
– Ну и что? В этом нет никакого бесчестия!
– Для женщины, возможно, – буркнул Тероро.
Марама мысленно просчитала все шансы, обдумала возможность смерти многих жителей Бора-Бора, в том числе и собственного мужа. И, конечно, учла то, что Гавайки могут сразу же послать на остров свои каноэ с целью возмездия. Таким образом, весь план отъезда на север ставился под угрозу. Однако через некоторое время она все же согласилась с мужем.
– Поскольку мужчины уж таковы, каковы они есть, Тероро, тебе не стоит уезжать, не отомстив. Да хранят тебя боги!
Итак, к полудню, за двое суток до намеченного отъезда с острова в сторону Нуку-Хива, пользуясь благоприятным западным ветром, который в скором времени обещал достойную бурю, тридцать решительных и отчаянных гребцов, а вместе с ними рулевой Хиро и штурман Тероро, отправились из Бора-Бора "проверить" свое каноэ. Оно степенно двигалось по зеленым водам лагуны, а затем смело рванулось в темные волны великого океана, подгоняемое ветром. Тероро заставлял судно лавировать, устраивая ему настоящую проверку, после чего был поднят парус, и смельчаки понеслись вперед по ветру. Но лишь каноэ скрылось за рифами от внимательных глаз островитян, Тероро обратился к своей команде с вопросом.
– Итак, мы договорились?
– Да! – коротко ответил Мато, многозначительно указывая на свою боевую дубинку.
– На Гавайки! – крикнул Тероро рулевому, и"Ждущий", вспарывая волны, помчался в просторы беспристрастного моря, неся на себе усиленно трудящихся и мрачных, как сама ночь, гребцов-воинов.
В течение очень многих поколений Бора-Бора считался среди жителей других островов землей "тихих весел". Поскольку этот островок был самым маленьким, его мужчинам приходилось приспосабливаться к сложной жизни и всегда действовать с осторожностью, при возможности оставаясь незамеченными. Сейчас же, когда убывающая луна ещё не взошла, заговорщики остановили судно, чтобы обмотать весла тканью. Теперь они могли плыть совершенно бесшумно, оставляя на воде лишь легкую рябь. Так они и двинулись к земле, на которой стоял священный храм Оро, где всего несколько недель назад их посмели так глубоко унизить!
В полной тишине и с тщательной осторожностью судно коснулось суши, и прежде чем кто-либо смог заметить его, тридцать отважных мужчин, оставив на каноэ двух караульных, скользнули в ночь по направлению к той самой деревне, где спокойно спал Татай, предательски избранный жрецами королем Бора-Бора. Мстители почти дошли до первых хижин, как вдруг где-то неподалеку залаяла собака, разбудив при этом какую-то женщину, которая тут же злобно закричала:
– Кто это тут собрался красть плоды наших хлебных деревьев?
Она хотела поднять тревогу, но было уже поздно. Воины Тероро успели проникнуть в деревню, и теперь они искали тех, кто оскорбил их, и в особенности самого Татая, названного короля.
Тероро сам провел своих людей к огороженным землям Татая. Как только они оказались за скалами, он вместе с Па ворвался в главную хижину, разбивая и сминая все, что попадалось им на пути. Откуда-то до них донесся тихий, но немного раздраженный девичий голос.
– Его здесь нет, Тероро!
И тут же девушка пронзительно закричала от боли, потому что дубинка Па безжалостно опустилась на несчастную. Повалившись на пол, девушка ещё раз простонала: – Его здесь нет!
Па уже собирался нанести второй, смертельный удар по черепу красавицы, но Тероро вовремя остановил его, одной рукой оттаскивая раненую в безопасное место. В свете сигнального факела, зажженного женщиной, волновавшейся за хлебное дерево, Тероро увидел, что сейчас Техани была совершенно нага, если не считать юбки, которую она схватила второпях, но надеть не успела, а смиренно держала перед собой. Молодой вождь снова смог по достоинству оценить красоту юной дочери Татая. Откуда-то издалека до него будто снова донеслись слова брата: "Неужели у тебя нет молодой девушки, которую ты хотел бы забрать с собой?" Повинуясь какому-то импульсу, он приблизил к себе лицо Техани и резко спросил её:
– Ты поедешь со мной на север?
– Да.
– Ты ранена?
– У меня болит плечо.
– Оно сломано?
– Нет.
– Жди меня возле каноэ. – Он подтолкнул её в сторону берега, затем снова схватил и быстро добавил: – Мы явились сюда для того, чтобы расправиться с твоим отцом. Ты все равно захочешь поехать со мной?
– Я буду ждать возле каноэ, – уклончиво ответила девушка.
В этот момент раздался победный крик Мато:
– Мы нашли его!
– Оставьте его мне! – взмолился Тероро, отчаянно размахивая дубинкой, но когда он добежал до распростертого на земле тела Татая, то понял, что него успел опередить Па. Сорвав с крыши хижины пучок травы, он швырнул его на голову трупа:
– Вот вам и новый король Бора-Бора! – насмешливо фыркнул он.