О чем же?
Не так давно я получила письмо!
От кого?
Из Уолпола, штат Нью-Гемпшир, - уклончиво ответи ла сестра.
Теперь настала очередь Эбнера краснеть, и хотя ему не хотелось демонстрировать свой повышенный интерес к этому делу, он все же вынужден был, запинаясь, спросить:
-Это письмо... от...
Однако он так и смог договорить до конца, поскольку ему пришлось бы назвать то имя, о котором он не рассказывал пока что никому на свете. Ему казалось неправдоподобным, что он вообще знал о существовании Иеруши Бромли, не говоря уже о том, что в скором времени ему предстояло сделать ей предложение, и Эбнер боялся даже произносить ее имя вслух, что бы не сглазить.
Эстер Хейл взяла ладони брата в свои и произнесла:
-Это письмо пришло от одной из самых милых, тактич ных, нежных молодых христианок во всей Новой Англии. Она называет меня сестрой и просит, чтобы я помогла ей и по молилась за нее.
Можно мне увидеть это письмо? - попросил Эбнер.
О нет! Нет! - отчаянно запротестовала Эстер. - Оно прислано мне строго конфиденциально. Иеруша написала... Правда, у нее замечательное имя, Эбнер? Ведь именно так зва ли мать Иофама из Книги Царств. Она написала мне, что со бытия развиваются настолько стремительно, что ей обяза тельно нужно поделиться ими с верной подругой. Ты даже удивишься тому, о чем она просила в своем письме.
О чем же?
Она расспрашивала о тебе.
И что же ты ей ответила?
Я написала письмо на восемнадцати страницах, и хотя я считаю его тайным посланием между моей сестрой и мной...
Твоей сестрой? - изумился Хейл.
Да, Эбнер. Я убеждена, что она намеревается выйти за тебя замуж. Это чувствуется по манере ее письма. - Эстер улыбнулась, заметив, как смутился брат, и добавила: - И хо тя это письмо я считают конфиденциальным, все же я перепи сала одну из восемнадцати страниц.
Зачем?
Потому что именно на этой странице я перечислила ей все твои недостатки, чтобы молодая женщина смогла полно стью оценить тебя и подготовиться к встрече. И так как я очень люблю тебя, как сестра, Эбнер, я бы хотела, чтобы ты прочитал эту очень важную страницу.
Мне бы тоже этого хотелось, - слабым голосом пробор мотал Эбнер. Он взял из рук сестры исписанный мелким ров ным почерком листок и, оставшись один в своей комнате, принялся изучать его.
"Дорогая Иеруша, надеюсь, что когда-нибудь я буду с пол ным правом называть вас своей сестрой. Итак, пока что я рас сказала вам только о добродетелях моего брата. Их действи тельно очень много, и я ничего не преувеличила. Как вы сами могли догадаться, жизнь в полной гармонии в большой и дружной семье снабжает даже самый малоразвитый интел лект обильными возможностями проникать в самые отдален ные уголки чужого ума и характера. И когда однажды мы с ва ми встретимся, как сестры, вы вспомните, насколько я была справедлива в своем письме. Я всегда остаюсь честной, как и положено по истинно христианским принципам. Помните, как сказано в Библии, в послании к эфесянам (глава , стих ):
"Посему, отвергнувши ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу". Теперь же я должна поделиться с вами и тем, что у моего праведного и нежного брата, разумеется, есть и свои слабости.
Во-первых, Иеруша, он абсолютно не знает хороших манер, и если это вам очень важно увидеть в своем будущем муже, то вы, несомненно, останетесь глубоко разочарованы. Правда, я полагаю, что с вашей помощью и при надлежащем терпении он сумеет стать более тактичным, и, возможно, однажды превратится в настоящего цивилизованного джентльмена, но в это все же трудно поверить. Он грубоватый и слишком уж прямолинейный юноша. Он мало задумывается перед тем, как что-либо сказать. А так как мне приходилось наблюдать за собственными родителями, я понимаю, как иногда трудно в таких случаях приходится жене, однако, должна признаться, что за всю свою жизнь мне так и не довелось увидеть каких-либо значительных перемен в собственном отце. А из этого я могу сделать вывод, что хорошие манеры - это то, что женщина высоко ценит, но редко встречает в мужчинах.
Во-вторых, он совершенно не умеет обращаться с женщинами. Я прожила с ним в одном доме целых девятнадцать лет. Мы всегда делились друг с другом самыми сокровенными тайнами, но ни разу за все время он не подумал о том, чтобы преподнести мне какую-нибудь милую безделушку. Я получала от брата всегда что-нибудь полезное, например, линейку или дневник. Я почти уверена, что он вообще ничего не знает о существовании цветов, хотя Господь наш позаботился о том, чтобы его храм в Иерусалиме был выстроен из самых красивых материалов и благоухающей древесины. В этом Эбнер тоже сильно напоминает своего отца.
В-третьих, внешне он совсем не красив, а его привычка по стоянно сутулиться делает его еще менее привлекательным. Он очень неряшлив в отношении одежды и личной гигиены, хотя регулярно полощет рот, чтобы не доставлять окружаю щим неприятностей хотя бы в этом. Каждый день в Мальборо я встречаю куда более симпатичных молодых людей и наде юсь, что когда-нибудь выйду замуж за одного из них. Правда, я в то же время абсолютно уверена в том, что этот красавец на верняка не будет обладать всеми теми положительными каче ствами, которые я вам уже перечислила, и которыми наделен мой брат. Но мне кажется, что вам самой захочется видеть, что
Эбнер стоит прямо и не сутулится, что на нем надето чистое выглаженное белье, и что вид у него более решительный и волевой. Он, наверное, никогда не изменит своим привычкам, и если для вас главное заключается как раз в том, чем он не блещет, то, повторю, вас ждет горькое разочарование.
И, наконец, дорогая сестра Иеруша. Я набралась храбрости и называю вас так, потому что мне очень хочется, чтобы вы приняли предложение Эбнера. В вашем письме я почувствовала дух радости и оптимизма, которого так сейчас не хватает моему брату! Я должна предупредить вас о том, что он очень мрачен и полон самомнения. Если бы судьбой ему не было предначертано стать священником, эти черты его характера стали бы просто невыносимыми, но и его чрезмерная серьезность, и тщеславие происходят именно по этой же причине. Он чувствует, что Бог разговаривал с ним лично, как на самом деле это и произошло, и что сам Господь выделил его среди всех остальных. Вот это я считаю его самой плохой чертой, поскольку Бог разговаривал и со мной тоже, и из вашего письма я поняла, что он приходил и к вам, однако ни себя, ни вас я не считаю людьми тщеславными, каковым является мой брат, что, конечно, его сильно портит. В присутствии Бога я смогла прочувствовать великую доброту и тепло, которых не знала раньше. Теперь я стала более ласковой со своими сестрами, начала лучше понимать своих маленьких братишек. Мне стало приятнее и кормить цыплят, и сбивать масло. Если бы только Эбнер смог смирить свое тщеславие, он, пожалуй, стал бы почти идеальным мужем для вас, Иеруша. Но, как бы то ни было, он, тем не менее, остается порядочным человеком, и если вы только выберете его, я молю вас сохранить это письмо, и тогда с течением времени вы окончательно убедитесь в том, что ваша сестра была с вами откровенна и поведала вам чистую правду".
В Мальборо Эбнера ждало и другое письмо. Оно пришло от преподобного Элифалета Торна. Священник писал кратко: "Пока будете находиться в доме отца, работайте в поле каждый день без шляпы. Если Иеруша согласится выйти за вас замуж, я лично проведу церемонию бракосочетания".
Итак, в течение двух недель Эбнер трудился в поле, как раньше, когда был еще мальчиком. Очень скоро кожа его при обрела бронзовый загар, желтизна исчезла, и когда наступило время прощаться с огромной любящей семьей, он значительно похорошел и мог считаться почти красавцем. Правда, мрачное
выражение лица все равно осталось, как и предупреждала Ие-рушу Эстер. Видимо, такое настроение было оправдано нехорошим предчувствием Эбнера. Ему казалось, что он в последний раз видит свою семью из одиннадцати человек, равно как и этот амбар, и этот луг, где он познал обращение в веру, и никогда больше он не почувствует тепла своей семьи. Он пожал руку матери, поскольку никогда не любил обниматься, а затем и отцу, который заботливо предложил: