— Но где экипаж? — шевельнул бровью Монсальво. — Сканирование идет достаточно долго, аппаратура у наших людей самая лучшая из того, что мы сумели добыть. Не могло ли быть так, что она прибыла на Кассандану сама? Версия, понятно, дикая, однако что еще мы можем предположить?
— Не-ет-нет-нет, ерунда! — махнул рукой Соллер. — Цивилизация орнитоидов является для нас сплошной загадкой — хотя я подозреваю, что кое-кто знает больше нашего, — но их техника, та, что оказалась у нас в руках, изучена достаточно серьезно. И звездолеты, и строительные машины, пусть до нас дошли только окаменелости, а местами просто фрагменты, — нет, они не могут быть отнесены к животному миру в полном смысле этого слова. Все это — продукт невероятно сложных, изощренных биотехнологий. Да, они живут, они дышат, они потребляют органику, однако без воли хозяина ни один биоробот не сможет даже сдвинуться с места. Вопросы техники безопасности у орнитоидов были проработаны достаточно хорошо. Биомеханизм мог прийти в движение только по воле оператора, вступившего с ним в особую нейронную связь, напрямую подключившись к органам управления, связанным с центральным нервным узлом: ничего похожего на мозг в нашем понимании у них не было. Так что прилететь на Кассандану самостоятельно эта самка не могла никак: даже если вообразить, что она каким-то образом поднялась с поверхности, как ей удалось бы найти дорогу? Нет, конечно же, ею управляли. А вот куда подевались члены экипажа? Да, это вопрос.
— Совершенно не представляю себе ситуацию, при которой экипаж мог покинуть корабль, не оставив на борту дежурную смену — по крайней мере пилотов и связистов, — заметил Монсальво. — Однако их останков не обнаружено, несмотря на всю тщательность поиска.
— Именно, — снова покачал головой Соллер. — Если вас не затруднит, милорд, дайте-ка мне посмотреть эту запись еще раз. Во мне растет какая-то тревога: мне начинает казаться, что я упустил что-то чрезвычайно важное. Видел, но не разглядел...
Генерал с готовностью протянул профессору свой инфор.
Перед глазами Майкла Соллера появился скругленный эллипс в триста метров длиной — не слишком много для звездолета, впрочем, его хозяева умели обходиться малыми объемами. Щиты внешней брони живого звездолета сохранились очень хорошо, но сканер отделял их от скелетной структуры — сверхпрочной и в то же время достаточно легкой. Под верхним куполом расположены были органы дыхания в виде паутины окаменелых ныне трубок, сразу за ними — центральный нервный узел. Ближе к корме змеилась овальная спираль пищеварительного тракта, тесно сросшаяся с самым загадочным органом биокорабля — главным генератором антиматерии, похожим на неровный комок туго сплетенных меж собою нитей. Двигатели, две огромные трубы, усеянные какими-то наростами, торчали в самой корме, прикрытые краем выпуклого верхнего купола.
Внешне звездолет напоминал черепаху — в точности как его собратья с Орегона. Но там, в холмах Монтевердо, нашли сильно пострадавшие от времени и грунтовых вод скелетированные останки, тогда как данный экземпляр сохранился просто поразительно. Профессор Соллер смотрел запись, вспоминая реконструкцию ксенобиологов, которые воссоздавали облик живых кораблей по тем костям и фрагментам окаменелостей, что попали им в руки, и видел явные несоответствия.
— Значение некоторых органов для меня неясно, — вымолвил он наконец. — Женская система воспроизводства — понятно... Наличие зародышей на поздней, судя по всему, стадии формирования не дает возможности иной трактовки... Но что вот это? — и он ткнул пальцем в сетчатые «мешки» ближе к носу, где располагались помещения экипажа. — Элементы системы жизнеобеспечения команды? И что-то там, в грузовых отсеках по обоим бортам, не похожее на груз, но скорее — на какие-то зародышевые камеры. Они везли с собой будущие бульдозеры и экскаваторы? Очень может быть... Я должен побывать там, ваша милость. — Соллер вернул аппарат Монсальво, и глаза его вдруг блеснули юной страстью: — Это открытие перевернет всю мою жизнь!
— Дорогой мой, — генерал встал и очень мягко положил руку на плечо Соллера, — именно поэтому мы и пригласили вас. Других людей, настолько компетентных в данной теме, у нас под рукой нет. Сегодня вечером вы уже будете там, на плато. И все увидите собственными глазами.
— Я... я взволнован. — Профессор поднялся, неловко оправил на себе легкий камзол. — Это удивительное дело, господин генерал!