Некоторое время они жевали колбасу, запивали ее дешевым вином и молча, оценивающими взглядами рассматривали часовню.
— Э, значит, это она и есть, — в конце концов проговорил крановщик.
— А столько было разговоров, — сказал бульдозерист и, скомкав жирную бумагу, швырнул ее в траву.
— Если я зацеплю верхнюю балку, — махнул крановщик головой, — ты можешь резануть по углу, и в два счета она рухнет к чертям собачьим.
Бульдозерист кивнул.
— Тут делов-то — раз плюнуть.
В этот момент со стороны кладбища появился инженер — заспанный и небритый, с трудом переводя дыхание, в общем, как говорится, доходяга, только что вылезший из какой-нибудь могилы. Позади его плелся Ракек. Красные жилки на лице эксперта свидетельствовали о том, что утренняя пробежка ему вовсе не по душе — отчасти из-за вчерашней попойки, отчасти из-за увеличенной «отпускной» утренней дозы коньяка.
Заметив подходящих, крановщик и бульдозерист заняли свои рабочие места. Не то чтоб они спешили или боялись какого-либо контроля, а просто так, никогда ведь наперед ничего не знаешь, всегда лучше создать впечатление, что занят делом.
Слободан ускорил шаги и поторапливал Ракека.
— Стойте, — крикнул он издалека. — Было сказано — сносить не раньше десяти.
Крановщик пожал плечами.
— Да мы так. Завтракали, — щурясь, бросил он. Вечером сам Грашо сказал ему, что можно начинать на рассвете. Управятся, мол, до зари, а там будут свободны; у него же сегодня предвиделась еще левая работенка, и он думал ею заняться сразу, как покончит с часовней.
— Ну вот мы и пришли, — сказал Слободан, волоча Ракека буквально за рукав. — Вот это и есть та часовня.
Ракек окинул мутным взором окрестности, видимо желая узнать, нет ли поблизости еще какой часовни, кроме той, что была у него перед носом, а затем посвятил все внимание своим лаковым туфлям, которые успел выпачкать.
— Ну, вижу, — сказал с досадой в голосе. — И что?
— Я думаю, вы ее еще как следует не рассмотрели, — сказал инженер. — У нас есть время. Час-два. Люди подождут. Вы имеете полномочия. Вы можете решительно воспрепятствовать. Вам достаточно изложить свое мнение, все остальное я беру на себя.
— Дорогой господин, вы наивны, — равнодушно сказал Ракек. — Время у нас, может, и есть, но кто нынче нас с вами будет слушать. Нынче культура — последняя спица в колеснице. Я уже сделал все что мог.
— Но вы все-таки осмотрите капеллу. Это, по меньшей мере, двенадцатый век. Среди этой пустыни она значит не меньше, чем кафедральный собор. Это же…
— Не будьте смешным, господин мой, — сказал Ракек. — Собор! Во имя нищенской божьей матери! Такого добра в Италии навалом.
— В гробу я видел вашу Италию, — вскипел инженер. — Вы сейчас не в Италии. Вы живете здесь и здесь сдохнете. И дети ваши… В ваших руках сейчас судьба этой чертовой часовни. Вы один имеете полномочия…
— Дорогой мой, еще раз вам повторяю, зря вы сюда меня приволокли. Я сделал все что мог, даже не взглянув на нее. Я еще думал, может, в ней что-то есть! Не стащи вы меня прямо с постели, я бы и не подумал сюда переться. А что до полномочий, дорогой мой, мы с вами можем ими задницу подтереть.
— Ну, начинать? — спросил крановщик Ракека как явно более толкового человека.
— Что вы меня спрашиваете? Какое мое дело! — сказал Ракек и повернул, направляясь вниз.
Инженер подскочил к бульдозеру и, расставив ноги, встал перед ним с поднятой рукой, словно регулировщик.
— Стой! Я не сойду с места, пока вы не выполните, что от вас требуется, Ракек. Составьте официальный протокол. Вы что, ослепли, черт вас побери! Не видите — ее сейчас снесут. Потом будет поздно, я вам говорю, Ракек, вы будете за это отвечать.
Но тут рука его сама собой опустилась. Мечта медленно угасла. Ракек пожал плечами и обменялся взглядом с крановщиком, они-то, мол, хорошо понимают друг друга: что поделаешь, чокнутый!
— Не надо бы нам мешать, товарищ инженер, — дружелюбно сказал крановщик. — Мы тут ни при чем. Нам приказано, и точка.
— Вам ничего не может помешать, — сказал удрученно инженер. — Вас и пекло не проймет.
Крановщик что-то удовлетворенно пробормотал, будто услышал по своему адресу комплимент. Бульдозерист повернул ключ зажигания.
— Ну? — спросил он крановщика. — Начинаем?
Крановщик забрался в свою машину. Вопросительно взглянул на инженера, который все еще стоял на дороге.
— Посмотрю, — сказал Слободан, — если уж ничего другого сделать не в силах. Смотреть, поди-ка, не запрещено.