Вот был у меня один. Его можно было описать одной фразой. Не то сын, не то дочь.
Думалось что я не его женщина, а мать. Прислуга.
При любой ссоре, за него вступалась мать. И эта женщина искренне считала, что ее сын, не свин. А прекрасный подарок для любой девушки. Что за такой подарок будут драться. Да не одна и не две девушки. А сотни. И будет он выбирать как за шведским столом себе пассию.
Однажды этот подарок, сделал мне подарок на восьмое марта. И не простой, а на вес золота. Мыло. Обычное покупное мыло для бани. Даже не мыло с запахом, или не мыло в виде розы или тюльпана. Как позже оказалось я не достойна этого. Ведь я его не кормила, не поила и попу я ему не вытирала. А должно была. Список того, что я ему должна на удивление предъявлять пришел не он, а его мать. Пришла эта великая женщина с угрозами что наведет порчу на меня.
Выгоняя ее за порог, она все повторяла что зря я не боюсь ее подружку Жанну. По ее словам, Жанна вылечила ее мужа от запора. Всего то на всего написав рецепт. Из молока и соленых огурцов и чернослива. А отвадила его гулять она лишь натерев красным перцем трусы.
Искренне было жаль ее мужа. Терпеть такую жену. Но это лишь поверхностное мнение. С ним знакомы мы не были. Нельзя исключать то, что он не человек, а г.
Но мать воспитала себе достойную замену. Не было бы ничего странного в том, что он ходил голым по квартире на первом этаже. И гремел бы своими новогодними шарами. Или портил не только воздух вокруг себя, но и жизнь всех окружающих. Про такие личности обычно говорят, что они цари дивана. Им не важно ничего кроме катышек в их пупке.
Были личности и похуже, ну что я могу поделать если не учусь на своих ошибках.
Заварив, чай пришлось открывать банку варенья, которая лежит дома со времен динозавров. По-моему, его закатала еще моя прабабушка. Временами смотришь на нее и прямо брать не хочется. Банка вся липкая как будто банку закатали в варенье, а не наоборот.
Но что поделать, трудные времена требуют трудных решений.
Варенье было засахарено. И вызывало лишь отвращение и хруст на зубах.
Зато чай был как я люблю, крепкий черный и без сахара. А главное горячий настолько, что, если его перевернуть на себя будет ощущение что тебя обжарили на сковороде в масле.
За такой чай я готова сделать все что мне скажут, главное, что я получу этот дар богов.
Чай лился по горлу обжигающей лавой. Что приносило мне тепло и уют. Приводило в чувство и отрезвляло мысли.
Выпив чай, я подумала, что же можно еще сделать из веревки и мыла. Просто дома из лекарств были только они. Но искренняя вера в то, что за черной полосой обязательно идет белая придавала мне сил на этой бренной земле.
Интернет нашептал мне что хорошо бы лечится листьями подорожника.
Такая идея мне не шибко сильно то и понравилось.
Может это и было лекарством от всех болезней в детстве. От разбитых коленок в особенности. Но сейчас идея не внушала мне уверенности.
Хорошенько подумав, я решила, что нужно потратить последним деньги сходив в магазин.
На карточке, лежало триста рублей с копейками.
На такие деньги то я точно смогу сейчас разгуляться.
Магазин распахнул свои шальные объятия. А я шагнула в них с диким страхом, того, что мне не хватит и на лимон.
На лимон то мне, кстати говоря, хватило, даже смогла взять малюсенькую баночку меда.
Лечение продолжалось. А с работы звонили с такими надрывами. Думалось каждый сосед в моем доме уже готов был взять трубку лишь это прекратилось бы.
Телефон перешел сначала в вибро режим, звонки продолжились. Коллеги были настырны, и мне пришлось и вовсе выключит свой прибор.
И предаться лечебному сну.
На следующее утро, посмотрев, что творится за окном. Я поняла, что хочу прогуляться.
У подъезда как обычно валялась груда мусора. Которая в принципе никому не была нужна.
На улице было холодно, морозно. Казалось, кости стынут.
Снег покрывал землю, но превращается в серую слякоть, когда солнце решило устроить свой собственный "весенний танец".
В общем, зима - как коварная фея, которая всегда готова удивить и порадовать, но и не забывает подкинуть неожиданные сюрпризы.
Например, замерзающая лужа, на которую я ступила своими ножками. Ножка подвернулась и летела я, вниз размахивая руками. Как будто мечтала всю жизнь и училась летать как бабочка.
Бабочка переросток. И эта бабочка летела с такими звуками что даже сапожник взял бы блокнотик и внимательно слушая записывал все перлы. Матушки закрывали бы не только уши детей, но и свои.