Лезвие зависает в воздухе, сбрасывая алые капли крови со своей поверхности. Они летят мне в лицо, попадая на губы, и я чувствую приятный аромат смерти.
Бритва падает на самое дно ванны, и холодная вода омывает ее лезвие. Я слышу оглушительный хлопок, он обрывает мои мысли, врывается под закрытые веки, и пробуждает мой разум ото сна.
- Ты что делаешь? – спрашивает Макс.
Он поднимает меня на ноги.
По моим рукам течет кровь. Капли падают на кафельный пол, на котором остаются кровавые разводы после соприкосновения с холодной водой – отпечатками моих босых ног. Тело дрожит, то ли от боли, то ли от испуга.
Мимо нас пролетает ночь,
Мимо нас пролетает день,
Я хочу лишь тебе помочь,
Но растворяюсь, словно тень.
Песня звучит все отчетливее, пока полностью не заполняет мою голову, подобно газу в однокомнатной квартире.
Я чувствую, как он бинтует мою рану. Сквозь белую легкую ткань проступают кровавые пятна, что отдают алым закатом.
Некий страх проходит по моему организму, и из глубоких глаз падают слезы. Они отчетливо впитывают кровавые разводы, наслаждаясь их волнующим цветом. Я стараюсь сдержать крик, что образуется в моей груди. Словно в ней создают бомбу, где собираются шум и ненависть. Она взрывается на дне моего мира, чтобы выбивать стекла в домах, где пущен газ. Газовая смерть и ненависть в спасение.
- Какого черта, Макс?! – выдавливаю я, и мои слезы начинают капать быстрее.
Он продолжает бинтовать мою руку.
Молчит. Тишина сводит меня с ума. Хотя, я уже давно сошел с рельс здравого рассудка! Возможно. Быть может, напротив, я вырвался за пределы болезни, ибо обретаю мир.
Перед глазами начинает стелиться туман. Он вновь прилипает к зрачкам, и я уплываю куда-то далеко в своих мыслях и вопросах. Я бы упал сейчас вниз, чтобы насладиться моментом, но стекла все еще летят с квартир, где открытый газ, ожидает искру.
Ненависть и злоба спасают меня от взрыва, укрывают мою вселенную, освобождая свежий воздух, чтобы я мог дышать. А в этих квартирах вопросы живут уютными семьями, там обитают мысли, словно домашние зверьки. Ведь, именно вопросы заводят мысли. Это удивительно.
Крик разносится в ванной.
- Ты убил его, Макс?!
Он смотрит на меня сквозь грязное зеркало. В его глазах я вижу слезы. Они мои? Нет, наверное. Я совсем не уверен в собственной жизни. Можно ли назвать ее собственной?
Мешки под его глазами отдают синевой, а наши губы трясутся, высохшие, обезвоженные. Мы похожи на холодный труп, пока на щеках виднеются впадины.
Мой мозг дает сбои, обрисовывая лицо в зеркале десятками метастаз. Они гниют, выпуская на мое лицо желтые густые реки. Я закрываю глаза, вновь распахиваю веки, но вижу мертвеца, лишь без дефектов кожи.
Белый бинт на руке продолжает впитывать алый цвет. Похоже, я даже не попал в вену. Мое тело дрожит.
Наше тело дрожит!
- Мы убили его! Так было безопасней! – слышу голос Макса.
Нас нет! Или мы все же живем в этом теле. Я смотрю на свой торс.
Исхудал.
Моя кожа отдает бледным трупным цветом, а кости натягивают ее, придавая зло в мой образ. Лишь пухлые вены проходят через мой организм, перегоняя черную кровь. Я так хочу, чтобы они сейчас лопнули, разукрасив стены моей ванны в радужные цвета безумия.
Мимо нас пролетает ночь,
Мимо нас пролетает день,
Я хочу лишь тебе помочь,
Но растворяюсь, словно тень.
- Замолчи! Разорви эту пленку! Я не могу – опираюсь руками на умывальник.
В наших глазах я стараюсь обрести ответы, хотя бы причины не умирать. Чувствую жжение в своей руке. Мелкие планеты замкнуты между веками, и даже не пестрят легкими бликами, отдавая привычной серостью.
В нашем мире лишь бетонные блоки? А как же красивые мечты? Где они спрятались?! Изысканные статуи Чехии, ласковое море Болгарии, красивая зима России, и вкусный американский ужин.
- Нет! Мы договаривались жить! У нас же есть компромиссы! Почему ты так поступаешь?! – кричу в зеркало, желая, чтобы оно лопнуло.
- Я люблю тебя больше, чем друга, семью, вечерние выпуски новостей и свое искусство – Макс говорит тихо, равномерно.
Он лишь начал рассказ, свою речь, а я уже дрожу от осознания собственного счастья. Оно же приносит и боль в мою душу. Я так хочу стать серым – ехать домой из жаркого офиса после семи, ужин в кругу семьи, ежемесячные выплаты, улыбки начальству, отдых один раз в год за пределами страны. Быть может, в этом и заключается жизнь?
Существование?
Слова летят в моей голове, царапая кадры прошлого, стирая лица, оставляя лишь силуэты на черно-белых фотографиях. И меня там нет.
- Я люблю тебя, как жизнь. Вспомни, мы должны быть вместе – его ладони касаются моих щек.
Сердце сжимается. Его ладони мягкие. Я отвожу взгляд.
- Мы больше не можем так, прости!
Со всей силы я сжимаю кулак и посылаю его в грязное зеркало.
Слышу треск стекла. Осколки въедаются в мою руку. Они проникают под кожу, выпускают кровь. Осколки летят в умывальник, разбиваясь на десятки мелких кристаллов. Это похоже на жизнь в эпоху хаоса.
Мимо нас пролетает ночь,
Мимо нас пролетает день,
Я хочу лишь тебе помочь,
Но растворяюсь, словно тень.
Я стараюсь добраться до комнаты. Плечами бьюсь о стены, но продолжаю идти. Голый.
- Нет! Не делай этого. Я – ты – кричит Макс, но я стараюсь не слышать его.
В своей руке, замотанной красным бинтом, в ладони, где виднеются страшные порезы, с которой капает кровь, я удерживаю две розовые таблетки.
Голос Макса залетает в соборы Парижа, усиливаясь с каждым помещением, поднимаясь к самому куполу. Он заглушает даже пленку с песней, но я все еще слышу ее.
Мимо нас пролетает ночь,
Мимо нас пролетает день,
Я хочу лишь тебе помочь,
Но растворяюсь, словно тень.
Я чувствую горький привкус таблеток на своем языке. Они медленно проваливаются в горло, чтобы успокоить мой разум.
Перед глазами плывет туман, он окутывает черные высокие деревья, между которыми я блуждаю в своей фантазии. Они пугают меня строгостью, но я даже не могу коснуться высоких стволов. Деревья пахнут гнилью, но этот аромат становится родным для меня, пока таблетки скользят по дыхательным путям.