– Я не чувствую себя так же, как они. Как боссы. Это началось на Урке. Но сейчас стало хуже. Эти парни... они живут, чтобы сражаться. Они получают все, что им нужно. Как и должно быть. И я веду себя так, будто я такой же. Я побеждаю их в армрестлинге. Я делаю ставки в сквиговых боях. Я пью, пока им не становится плохо. Но я притворяюсь. Я потерял свою рукк-разза, свое боевое блаженство. Мне нужно... больше.
Босс так долго молчал, что я задумался, не закончил ли он. И когда он заговорил, то казался таким потерянным, что я едва мог поверить, что это тот же орк, который на моих глазах в мясо избил гигантскую варп-тварюгу на борту «Убивца Мяров».
– Мне нужно что-то еще, – сказал Газкулл, – но я не знаю что.
На следующий день, Газкулл вывалил меня из гамака для очередного дня махания знаменем. Снова были только я и он, и мы оба делали вид, что прошлой ночью ничего не случилось. И я решил, что пока это было так, ничего и не случалось.
Так или иначе, теория была таковой. Но она не сработала. В тот вечер, когда план дневной атаки провалился – суть была в гарганте с большим буром, но Яррик выкопал тоннель прямо под его задницей и взорвал его – Газкулл праздновал с другими боссами кланов. Но зная, что происходит под его металлической пластиной, я видел, что он лишь притворяется.
И с течением дней, я чувствовал, что это распространяется. Не то, чтобы кто-то догадался, заметьте. Они не знали, что Пророк утратил веру. Но они знали. Боевые кличи стали тише. Тракки ехали медленнее. В оружии, казалось, быстрее кончаются снаряды, а пушки чаще взрывались. Вся война с каждым днем становилась чуть менее священной. Такими маленькими шажками, что никто не замечал. Если только не наблюдать, чем, конечно, занимался Газкулл. И я знал: чем хуже становилось, тем глубже он погружался в мысли.
Большой волосатый человек, может, удивится, но я на самом деле почувствовал облегчение, когда появились его родичи, чтобы помочь Яррику. Я имею в виду космических десантников. Только не серых, как он – там были красные, синие и зеленые, одновременно высаживавшиеся по всей планете.
И да, я скажу это. Тогда мы больше не побеждали. Нас избивали.
Газкулл какое-то время продолжал бросаться на стены Гадеса, будто ничто не поменялось. Я думаю, он знал, что война обречена, но он так долго пытался пробиться в этот Морком-меченый город, что просто не мог оставить его несломленным.
И, если быть честным, в итоге он прорвался внутрь. Но к тому моменту в этом не было особого смысла. Орда с «Убивца Мяром», когда-то казавшаяся неиссякаемой, долгое время сокращалась. И когда бои в кривейших, изломаннейших коридорах под ульем, наконец, прекратились, Газкулл потерял почти половину тех, кто остался. Хуже того, из-за его зацикленности на одном городе, все остальные фронты рассыпались. Хотя бы Яррик улизнул, так что у Газкулла остался его грод. Но это не утешало.
Я думал, после этого босс сдастся. И он легко мог бы. Если бы он решил напропалую броситься на ближайшую толпу клювастых, боссы кланов с радостью последовали бы за ним к смерти, зная, что у них был достойный раунд покорения вселенной. Однозначно лучшая попытка, чем когда-либо у большинства орков.
Хвала Горку, Газкулл все же не сдался. Потому что достойного было для него недостаточно. То, что он достиг на Урке и чего почти достиг здесь, стало особенным. Чем-то новым – что не о многих орочьих войнах можно сказать – и даже если он утратил веру, он не мог бросить все дело.
В пивных хатах это называют Прощанием Кровавого Топора. Когда ты говоришь своей толпе, что выложишь деньги после того, как сходишь на склад, но потом уходишь, не заплатив, и никогда не возвращаешься. Это и сделал Газкулл. Он произнес большую речь, объявил, что они почти завоевали планету, и приказал идти в последний массовый штурм на Улей Тартарус, который был последним на планете городом, удерживаемым людьми.
Все это, конечно, было кучей вздора, и он выбрал Тартарус, бросив нож в карту в своей тронной комнате. Но как знал каждый орк, он все еще говорил с богами, потому они с радостью побежали к своей смерти. Потом он по-тихому собрал боссов кланов – как и Гротсника, к моему разочарованию – и мы все свалили в космическом корабле, пока Яррик и клювастые отвлеклись на Тартарус.
Я надеялся, что, бросив все у Гадеса и уйдя, Газкулл придет в себя. Но вы помните, что я говорил про Горка и то, что он любит делать с надеждой грота.
Он дал неплохое представление. Любой другой вождь после поражения, как на Армиягеддоне, попросил бы своих приспешников пырнуть себя заточкой. Но босс все же знал, как выступать с речью, и взбучка мозгов, которую он устроил боссам кланов, когда их корабль покинул систему, была настоящей трепкой. Он сказал, что эта война не станет концом их великого разгула, но лишь самым началом – чем-то вроде проверочного забега, если хотите, чтобы узнать, как работают люди, и как лучше всего побеждать их в будущем. Он научил их важности познания своего врага, что, полагаю, ни разу не смогла втолковать своим боссам эта человек с кислой миной. Хе.