После недолгого отдыха мы с Гепарой всё же выходим на прогулку по старому поместью. В этот раз я решаю пройтись до самого господского дома, над которым висит гигантская чёрная корона.
Хм. Что-то определённо изменилось с моего последнего визита.
Вокруг дома Карманы Астрала разрослись до такой степени, что сам физический мир начал отступать. Граница между сном и явью исчезла — как будто её и не существовало.
Гепара инстинктивно держится ближе ко мне, её гепардовый хвост испуганно гладит меня по ноге.
— Даня, что стало с Карманами? — тревожно спрашивает она.
— Это уже не просто Карманы, — произношу я. — Это астральная материализация.
Гепара не сдерживается — берёт меня за руку. В её глазах появляются слёзы от давления, грудь девушки под майкой тяжело вздымается.
— Мне тяжеловато здесь находиться, Данила Степанович…
— А другому бы и вовсе сорвало крышу, — отвечаю спокойно. — Разве что сильный телепат выдержал бы такое без последствий.
Она распрямляется с усилием, глядит прямо в глаза, твёрдо:
— Но я не подведу. Сколько потребуется — столько и выдержу.
— Ну, такие жертвы ни к чему, — криво улыбаюсь.
Накрываю её разум своим — как щитом. Одновременно создаю ментальную сетку стабилизации: светлый каркас, плетение по периметру, окутывающее нас. Ей сразу становится легче. Она чуть выдыхает.
— Теперь проведём проверку, — говорю. И активирую целительский Дар.
Сканирую усадьбу на расстоянии, как получится. Прислушиваюсь к отклику ткани реальности. Если честно — не надеюсь найти ничего особенного. Эта проверка скорее для проформы. Ведь даже крысы должны были вымереть в такой зоне прорыва Астрала…
Ого!
Гепара тут же улавливает моё замешательство.
— Что такое, Даня?.. — шепчет, почти не дыша.
Я смотрю в сторону старого южного крыла. Потрескавшийся фасад почернел, куски штукатурки осыпались, словно зола.
И произношу:
— Там есть кто-то живой.
Молодильный сад, Примолодье
За первой линией Молодильного сада Лакомка работала с рядом редких растений. Тонкие листья улавливали вибрации звука, подрагивали от малейшего слова. Она что-то шептала, и магия стекала в корни, словно в сосуды.
В этот момент из-за деревьев появились двое дружинников-тавров и сообщили, что с визитом прибыл некий сир-дроу по имени Гремуческ.
— Хорошо, пусть приходит сюда, — решает Лакомка. Она занята работой и не собирается отвлекаться или бегать в шатёр ради короткой беседы.
Вскоре охрана подводит гостя. Дроу — с серебристыми волосами и блестящей улыбкой, двигается уверенно.
— Гремуческ, лорд Питон что-то хотел? — не отрываясь от кустов, спрашивает альва. Присев, она принялась аккуратно копать землю у корней и сыпать удобрение.
— Какая встреча, Люминария, — произнёс он с лёгким поклоном. — Я пришёл не от имени лорда Питона, хоть и состою с ним в родстве. Но вообще-то — я не в его роде.
Лакомка лишь кивнула, продолжая возиться с почвой.
— И что вы хотите?
— Предложить сделку, Люминария. Я знаю, что вы выращиваете здесь то, что ещё не удавалось никому. У вас талант, Лакомка. Настоящий дар.
— Спасибо, — отозвалась она ровно. Без малейшего интереса.
— Мы готовы платить за покупку семян и саженцев из Молодильного сада большие суммы. Ведь главное — делиться.
Лакомка медленно подняла глаза:
— Не думаю, что это предложение заинтересует нас. Но за попытку — благодарю.
Гремуческ подошёл ближе. Его улыбка стала чуть мягче.
— А вы помните… я ведь когда-то сватался к вам.
— К чему вы это сейчас, лорд? — лицо альвы каменеет. Она выпрямляется.
Но дроу продолжает, не заметив реакции златокудрой девушки:
— Я пел вам серенады под балконом. Вы звонко смеялись.
— Вы так фальшиво пели, — спокойно ответила Лакомка. — Смеялась я не от чувств.
Сир Гремуческ недоумённо замер, но продолжил тактику, блеснув улыбкой:
— Ох, да перестаньте, — натужно рассмеялся он, подходя ближе. — Всё равно же мы с вами переглядывались на балах. Мне кажется, что и сейчас между нами…
— Ещё одно слово — и вам придётся за него ответить, — перебила Лакомка, отведя плечи назад. — Мой муж сейчас нас слышит. Так что — извинитесь. Немедленно.
— Да вы врёте, — фыркнул Гремуческ. — Никто нас не слышит.
И тут из большого дерева вынырнула Змейка. Плавно, как змея из травы. Блеснули медные когти.
— Фа-ка…! — оскалилась хищница.
— Горгона? — затрясся испуганно Гремуческ.
Лакомка отряхнула ладони от земли.