Я подхожу, протягиваю руки.
— Глупышка, ну что? Оно того разве стоило?
— Мазака… — шепчет Змейка, голос стал непривычно нежным.
Вдруг она обмякает. Я ловлю её на подставленные руки, чувствую, как её тело дрожит от переизбытка изменений. Это не просто усталость — это ломка на уровне самого ядра.
Ментальные щупы мягко скользят по её сознанию, убаюкивают, да погружают в сон.
— Глупышка… — повторяю.
Передаю её таврам. Они осторожно укладывают её на носилки и накрывают одеялом. Мой штатный Целитель уже рядом.
Он прикладывает ладонь, пускает Дар через свечение.
— Не стоит. Всё нормально, — прерываю его работу. — Ей нужен только покой и сон.
Задумчиво смотрю на очеловеченное лицо спящей Змейки и, подумав, добавляю:
— Хорошо бы капельницу поставить с физраствором и коллоидами. Ей нужно восстановить ресурсы организма.
— Да-да, конечно, шеф, — спохватывается Целитель.
Тавры носилки аккуратно поднимают, и Змейку уносят. Вот интересно, как эта милашка теперь будет рубить людей на куски. И ещё, если честно, я волнуюсь, не разочаровалась ли Мать выводка в приготовлении своего фирменного кофе.
— Мелиндо, неужели это всё вакцина так её преобразила? — удивляется Лакомка, глядя вслед уносимой Змейке.
Я качаю головой.
— Вакцина повлияла на ускорение третьей формации, ну и усилила изменения. Но в целом это настоящая третья формация. Без вакцины, возможно, Змейка была бы не такой милашкой, а более суровой на вид, но всё же её облик оставался ближе к человеческому.
Я раздумываю.
— А самое интересное — четвёртая формация уже на подходе. Её приближение тоже ускорилось. Теперь непонятно, что будет после неё. Но сначала Змейке нужно поспать минимум три дня…
Целитель хмурится, как будто сомневается:
— А как вы поняли, что с ней всё в порядке, шеф?
— Это секрет рода, — по мыслеречи бросаю, с намёком кивнув в сторону леди Гюрзы и её стражи. Леди-дроу, конечно, лапочка, но зачем разбрасываться козырями?
А ответ прост: у меня в «загашнике» есть не только Целитель. Я ведь телепат и сразу могу ответить за ментальное спокойствие Змейки. А ещё у меня есть помощники.
Дантес, например. Сейчас он летает у меня над плечом в виде чибика — сердитый, уменьшенный до карманного масштаба. Чуть ниже в воздухе покачивается Жора — тоже чибик. Жабун пухлый, кругленький, с вниманием на крошечной лягушачьей морде. Их способности я использовал для анализа энергоструктуры Змейки, ну ещё сравнивал их между собой, а то они отличаются между собой, хоть и эффекты сопоставимы, и интересно определить различия.
— Что это такое⁈ Я мелкий! — возмущённо пищит Дантес, кувыркаясь в воздухе.
Я ухмыляюсь.
— Ну вы так меньше места занимаете в моём сознании.
— Ква, — философски добавляет Жора, не моргнув.
Дантес что-то ещё спорит и возмущается, но я просто убираю его в Бастион — пускай лучше с гоблинами повоюет, там гоблинский рейд никак не закончится. А Жору оставляю — мне его размеренное квакание не мешает, да и по пустякам жабун квакалку не открывает, ибо умный. А вообще форма «чибиков» для легионеров помогает экономить окно в моём сознании и призывать их не на полную мощь, а в подсознании они могут и в полный рост бегать — это не мешает.
— Леди Гюрза, я больше не смею вас задерживать, — оборачиваюсь к леди-дроу. — Сиру Гремуческу я передаю персональные извинения.
Гюрза кивает спокойно:
— Сир переживёт этот день. А вам, король Данила, я желаю, чтобы ваша воительница поправилась.
— Воительница? — удивляюсь термину.
— Определение «зверь» теперь не очень подходит к вашей Горгоне, — пожимает плечами Гюрза, лицо её задумчиво. — Я никогда не видела существ третьей формации, и за полученный опыт — большое спасибо. Сегодня я начала сомневаться, что они остаются зверьми.
А леди — молодец. Она увидела сегодня возможность узнать больше про окружающий мир на примере Змейки и потому без претензий, хоть у её родственника и прибавилось седых волос.
Стоило экипажу Гюрзы отъехать, как в голове возникает тревожный голос Камилы:
— Даня, к нам прибыла гостья. Она херувим. Сейчас стоит у ворот и назвалась леди Габриэллой.
Габриэлла? Херувим? И похоже, в этот раз не драться. Если мне не изменяет память того же Ратвера и Странника, то так зовут сестру Ангела, хотя имя у херувимов не то чтобы редкое.
— Что-то случилось, мелиндо? — смотрит на меня чуткая альва.
— Дела возникли в Москве, — вздыхаю и, поцеловав главную жену, связываюсь с расчетом у стел в Невинске и активирую портальный камень. Пространство вздрагивает, заворачивается, как скатерть, и я исчезаю.