Эрос, не отвечая сразу, обошёл стол и, наконец, опустился в кресло, движение далось ему тяжело, будто даже сидеть теперь стало делом, требующим воли.
— Хорошо, — тихо сказал он, глядя в одну точку. — Раз другого пути нет, попробуем это.
Глава 17
Рю но Сиро «Замок Дракона», Япония
Утром Ледзор поднимается с постели, лениво потягиваясь. Кострицы, как обычно, рядом нет. Сбежала, чертовка, ещё до рассвета, оставив после себя только примятую простыню да остаточное тепло. Одиннадцатипалый хмыкает. Даже дверь, покрытая слоем льда, не остановила эту зажигалку — расплавила к чертям. Хрусть да треск, что за женщина! Может, в следующий раз заморозить не дверь, а пол? Тогда, если попытается улизнуть ночью, как минимум поскользнётся и грохнется. Авось ногу подвернёт — останется долеживать до утра.
Он натягивает халат — местный, японский, с иероглифами, которые наверняка значат что-то странное вроде «умиротворение чаепития» или «мощь хризантемы». Сандалии гета — вообще отдельная пытка. Как ходить на этих деревянных скамеечках, знает только извращенец-дворецкий Венглад, который продолжает настаивать: «В Замке Дракона во всём свято соблюдаются традиции предков». Но переобуваться в экипировку и берцы Ледзору лень.
Стуча по ступенькам гета, Ледзор выходит во двор. Круглый, как шарик, гомункул по имени Второй тренируется с трезубцем, делая плавные, как танец, движения. Рядом стоит Гумалин, лениво наблюдая за процессом, шевеля бородой и помечая что-то в своей тетради.
— Ну что, Второй! Пора прощаться с зубочисткой, — бросает Ледзор, позевывая.
Второй молча замирает и с грустной моськой протягивает трезубец. Он уже в курсе, что шеф обещал вернуть трезубец князю Икрису.
— Эй, не хнычь, — отзывается Гумалин. — Сделаю тебе копию через пару месяцев. Если, конечно, шеф опять не завалит меня заказами. Атлантскую технологию я почти раскусил. Почти. Осталась фигня… ну, и ещё пару бессонных ночей.
Ледзор принимает оружие и с пренебрежением крутит его.
— Зубочистка отправится к княжичу Гребню.
В этот момент с неба раздаётся знакомый рёв — и на посадку заходит огромный Золотой Дракон. Крылья гремят, как обвал лавины, пыль летит во все стороны.
— Ну хоть одну коровку, человек⁈ — раздаётся над головой, с надеждой и укором одновременно.
Ледзор закатывает глаза.
— Хрусть да треск! Шеф же велел — никакой говядины, — ворчит он, разводя руками. — Пойми, ящерица, я тут вообще никто. Хочешь жевать — иди клюй свой биокорм.
Одиннадцатипалый, заметив приближающихся гомункулов-разведчиков — круглых, как теннисные шарики, — тут же отворачивается к ним, делая вид, что вовсе и не заметил страдальческую морду Дракона.
— Командир! Новая флотилия филиппинцев приближается! На юге!
Ледзор, будто только этого и ждал, усмехается, поправляя халат.
— Хо-хо… Повеселимся!
Золотой Дракон фыркает, раскатывая грозовой рык. Крылья взмывают в воздух, и горячая волна жара прокатывается по двору, заставляя гравий на дорожках задрожать.
— И не мечтай, бородатый человек! Я сам всех букашек выжгу! — рычит он, сверкнув глазами. — А тебе — ни одного не оставлю!
Ледзор прищуривается, наклоняя голову чуть набок:
— Ты чего такой сердитый, а? Не выспался?
Дракон ощеривается, блеснув клыками размером с лодку:
— Ну, допустим, я оставлю тебе этих фрикаделек…
— Филиппинцев, хо-хо.
— … Но взамен — ты мне отдашь коровку. Всего одну.
Ледзор устало качает головой, завязывая на поясе халат:
— Ну ты и торгаш… Я ж не могу нарушать приказ шефа. Но… — он делает паузу и вздыхает. — Так и быть, попрошу у него для тебя одну корову.
Я позвал Масасу в гости в Молодильный сад. Хотел порасспрашивать леди-«шоколадку» о херувимах: чем живут, да и вообще кто по жизни. А то мой трофейный банк памяти оказался не очень насыщен на эту тему. От убитых Организаторов мне доставались обрывки воспоминаний, а рыбка помельче не очень шарит в крылатых бестиях. Дело в том, что они живут замкнуто и не впускают в свой мир кого попало.
Тут вдруг Ледзор выходит на связь по мыслеречи:
— Зубочистка передана, граф. Атланты забрали довольные, как тюлени. Гумалин уже сдувает пыль с инструментов — говорит, сможет воспроизвести артефакт. Атлантская технология вроде несложная… но это молотобоец лучше меня расскажет.
Я киваю, слушая краем сознания, а сам наблюдаю, как Лакомка выставляет на стол корзинку с молодильными яблоками — не в смысле волшебно омолаживающими, а просто выращенными в Молодильном саду. Всё происходит в одной из уютных стеклянных веранд посёлка.