— Милорд?
— Свяжись с Франсуа д’Авилоном, — приказал Эрос, не оборачиваясь. — Мы слишком многое упустили по линии Филинова. Узнай, как он вышел на Диану.
— Диану, милорд?
— Да, представь, она сейчас с Филиновым.
Бронз напряг память, осторожно уточнил:
— Та самая оборотница, которую вы неудачно добивались… эм… Простите, милорд.
Эрос хмыкнул и промолчал. Потом усмехнулся — сухо, без веселья, как человек, который смеётся над собой, но уже без удовольствия:
— Да. Та самая моя старая любовь. А теперь она — у бескрылатого менталиста.
Он встал, подошёл к окну. Внизу раскинулся сад, и последние багряные лепестки сливы тихо сыпались на гравий, как угасающая осень.
— В общем, сделай, старый друг, — бросил Эрос через плечо. — Мне нужна любая информация о Филинове. Составьте полное досье. И ты уже понял, чему стоит уделять особое внимание.
Вернее, кому.
Мы с делегацией, состоящей из моих жен, Змейки, Красивой и тавров, входим в стелу — сияющую арку, уходящую в небо, как застывшая молния. Один шаг — и пространство смещается. Небо над головой становится бело-розовым. Мы в Херувимии.
Этот мир встречает нас мягким, почти удушающе чистым светом. Под ногами — безукоризненно ровные белые плиты. Вдали — купола, шпили, барьеры, пульсирующие мягким светом.
На этой стороне портала нас уже встречают: Лиан, старик Бронз из Краснопёрых…Из Лунокрылых тут тоже кто-то мелькает, включая златокрылую выдру Габриэлла.
Вся встречающая делегация замирает. Лиан выпучивает анимешные, до слёз наивные глаза. Все уставились на мои два крыла.
— Король Данила, приветствуем вас на земле Света! — первым приходит в себя Бронз, как и положено опытному переговорщику.
— Сир Бронз, — произношу ровно, оглядываясь по сторонам. — Херувимия действительно прекрасна. Правда, дорогая? — вопрошаю Лакомку.
— Архитектура поразительна, — кивает альва с вежливой улыбкой.
— Только белого слишком много, — Светку никто не спрашивал на самом деле, но она ведь тоже «дорогая», потому не упустила возможность вставить.
— Фака! — Змейка, видимо, тоже посчитала себя «дорогой». Сегодня она хотя бы одета, но это конечно ненадолго.
— Кха-кха, — Красивая закашлялась, выплевывая комок шерсти на вымытую мылом площадь.
— Какое-то всё прилизанное и немужское, — пробасил Великогорыч. Вот воевода точно мог бы помолчать.
По итогу одна лишь Настя промолчала, умница.
Габриэлла фыркает, взмахнув крыльями для привлечения внимания, как оказалось, в первую очередь моего:
— Король Данила, позвольте поинтересоваться, а вы надели трофейные крылья на себя по какой причине?
— Чтобы не забыть их где-нибудь, леди, — улыбаюсь.
— Ах, понятно, — блеснула она белозубой улыбкой. — А разместитесь вы в Доме Красноперых?
— Организация предоставила королю Даниле резиденцию, — сообщает Лиан как между прочим.
— Вот как? — хмурит брови златокрылая. — Что-то не помню такой щедрости за Председателем.
Турбо-пупс просто проигнорировал ее подкол и указал на каретный экипаж на краю площади.
— Король Данила, транспорт доставит вас во временный дом.
— Прекрасно, — киваю. — Спасибо, лорд Лиандриль. Сир Бронз, с вами мы еще поговорим насчет места дуэли — его тоже предоставит Организация. Леди Габриэлла, благодарю, что встретили лично.
— Меня лорд-отец отправил, — буркает златокрылая. — Так-то у меня дела вообще-то.
— Благодарю, что отлучились, — равнодушно принимаю факт. — До скорого.
Загружаемся, и карета скользит по улицам. За окнами проносятся белые арки, платформы, что левитируют без опоры, парящие ангельские силуэты — херувимам тротуары ни к чему. Лакомка, Настя, Светка перебрасываются фразами. Змейка молча портит обивку кареты медными когтями.
Домик располагается на окраине Сторожевого города. Белый камень, арочные окна до пола, балконы, уходящие в пропасть. Прямо за ними — гладь горизонта и тень Демонской Стены. Камиле бы понравилась местные дома. В следующей раз возьму брюнетку с собой. Что бы там ни басил Великогорыч, херувимы умеют строить красиво.
Едва входим, как Змейка уже на кухне, суетится, как хозяйка в старом замке. И вот уже подаёт мне когтистой рукой чашку тёмный кофе. Делаю глоток. Хорошо. Вяжет язык, прочищает голову.
А Красивая тем временем устроилась у дивана на четвереньках и совершенно невозмутимо лакает кофе из кошачьей миски. Морда у неё при этом философская, даже немного высокомерная.
С кружкой отхожу к окну. Перед глазами — Демонская Стена. Громадная, изломанная, чёрная, как выжженный мир. Её поверхность поблёскивает матовым светом, будто внутри что-то шевелится.