— В «скорую» звони, быстрей… — нервно сказал Петя.
Федя, вспомнив об этом варианте, лихорадочно достал свой телефон и набрал номер. Петя закрыл глаза от навернувшихся слез и захныкал.
— Здесь же лавочка была, падла!!! — со стоном выдавливал он. — Куда делась, сука?!
В приемный покой больницы зашел Толик и, увидев стоявшую у окна Катю с белым халатом в руках, подошел к ней.
— А ты чего здесь? Че не проходишь? — спросил он, кивая на халат в ее руке.
— Да вряд ли Петька мне рад будет, — неуверенно пожала плечами Катя. — Я лучше здесь Федю подожду…
— Понятно… — сказал Толик и кивнул на дверь, ведущую в процедурный кабинет. — Как там? Загипсовали уже?
— Да его уже в палату подняли… — спокойно ответила Катя.
Толик сразу стал снимать пальто.
— А че случилось-то? Че говорят? — спросил он, раздеваясь.
— Да вроде упал просто… — равнодушно ответила Катя. — О бордюру ударился…
Толик взял у нее халат и, протягивая ей взамен свое пальто, попросил:
— Ты ж все равно здесь будешь… Подержи, мы с Федей вместе выходить будем.
Катя спокойно взяла пальто и спросила:
— Ты нас отвезешь потом?
— Конечно, отвезу, — согласно кивнул Толик, надевая халат. Он поднял на нее взгляд и хитро спросил: — Слушай, а че у тебя с Робертом не получилось? Че поругались-то?
— Да пошел он, — брезгливо махнула рукой Катя. — Со своим кризисом… На любимую девушку денег у него нет… Пусть теперь со своей женушкой тогда спит…
Толик засмеялся и покачал головой. Он прекрасно знал об отношениях своей бывшей одноклассницы на стороне от мужа и знал самого Роберта. Но из дружбы с Робертом и Катей никогда не предавал их, хотя об их отношениях и так знали все, кому надо. Включая самого Федю. Но, так как они с Катей друг от друга ничего не скрывали, Толик мог позволить себе в отношении ее шутку, и он не удержался.
— А-а, так ты тоже, что ли, под сокращение попала? — со смехом проговорил он. — Ну правильно, щас везде кризис…
— Ой, ты еще тут не начинай, — обидчиво сморщилась Катя. — Ну вас на фиг… Поназаводите все любовниц… А потом у вас денег не хватает…
Уже одевшись, Толик поправлял халат и ответил все тем же шутливым тоном:
— Так я ж говорю, кризис… Нам тоже зарплату людям нечем платить, приходится сокращать штаты. Ну ладно, мы скоро… — сказал он, разворачиваясь ко входу на лестницу. — Я, между прочим, заступался за тебя…
Он с усмешкой отошел от нее и стал удаляться. Она проводила его брезгливым взглядом и скорчила ему в след рожицу.
Толик шел по коридору травматологического отделения больницы в белом халате, смотря по дверям палат на номера. Впереди была комната отдыха с общим телевизором, креслами и диванами. Она начиналась прямо с коридора, не имея этой стены, и видно было всех смотрящих телевизор больных, точнее временных инвалидов. Там же, возле телевизора, стояла еще и новогодняя елка. Перевязанные и загипсованные инвалиды сновали туда-сюда по коридору, кто на костылях, кто передвигался, опираясь о стены. А когда Толик подходил к палате Пети, один из смотрящих телевизор больных закричал кому-то в дверь открытой палаты:
— Колька, иди скорей, «Чрезвычайное происшествие» началось!
Сразу из нескольких палат начали в спешке, насколько это возможно, выходить больные, даже те, кто был с перевязанной головой и глазом. Из палаты Пети один больной с загипсованной рукой и ключицей выкатывал другого в инвалидном кресле с загипсованными обеими ногами. Толик удивленно смотрел на это зрелище. Инвалиды оживленно занимали оставшиеся удобные места, пихая друг друга. Те, кто не смог усесться поближе к телевизору, вставали рядом, не желая отходить далеко. Взглянув на экран, Толик сразу понял, почему они очень любили эту передачу. Когда показывали катастрофы и они видели, что кто-то поломался еще больше, чем они, им становилось немного легче. Усмехнувшись, Толик зашел в палату и закрыл за собой дверь.
Петя лежал с загипсованной ногой на растяжке и, увидев Толика, сразу возбужденно заерзал и воскликнул:
— О, Толик! Как ты вовремя! Как раз инвалиды все выперлись, — он повернулся к сидящему возле него на стуле брату и нетерпеливо сказал: — Федь, покажи ему!
Толик подошел к койке Пети, недовольно качая головой и рассматривая гипс. Федя поздоровался с Толиком и сказал Пете:
— Ну ты погоди… Инвалиды-то вышли, но я-то не могу… Как пулемет…
Толик пожал руку Пете, которая оказалась не сломанной, и спросил:
— А че он мне должен показать?
— Щас увидишь! — взволнованно ответил Петя. — Удивишься!
Он вопросительно кивнул Феде. Тот лишь развел руки в стороны и поджал губы.
— Ты меня уже и так удивил, — недовольно сказал Толик Пете. — Ты как умудрился ногу-то сломать?
— Да какой-то педик, сука, лавку из-под моего подъезда спер, — сразу став злым, выругался Петя. — Я присесть хотел, а ее нет…
Толик расширил глаза от удивления, но потом взял себя в руки и, сделав вид, что ничего не делал, покачал головой и сочувствующе поцокал языком.
— Сука, узнаю кто, убью на хрен, — продолжал злиться Петя.
— Правильно-правильно, — тут же поддержал его Толик, кивая головой. — Нечего чужие лавочки воровать…
В этот момент Федя как-то резко разогнулся и поднял руку, напряженно прислушиваясь к своему организму. Петя сразу забыл про лавочку и выжидающе посмотрел на Федю.
— Че там? Подходит? — уже совсем не злым голосом спросил он с надеждой.
Федя еще прислушался к себе несколько секунд и, расслабившись, молча отрицательно покачал головой с виноватым видом. Толик немного удивленно посмотрел на него, потом обернулся на дверь и даже вытянул шею, прислушиваясь. Затем опять повернулся к Пете и спросил, совсем не понимая, о чем или о ком они говорят:
— А кто должен подойти? Ты вообще че звал-то так срочно? Кого показать хочешь?
— Не кого, а что… Сейчас сам увидишь, — загадочно сказал Петя и, повернувшись к брату, спросил: — Может, действие гороха прошло уже? Надо еще поесть…
Федя сразу кивнул и полез в пакет, доставать банку с густой гороховой кашей. Толик удивленно смотрел на все это. Но как только Федя открыл банку и уже залез туда ложкой, он вдруг резко вскинул голову и, секунду-две напряженно посмотрев в стену, подскочил со стула. Он лихорадочно достал из этого же пакету грелку и, немного полуприсев, приставил ее к заду. Толик изумленно смотрел на напряженное лицо Феди и, когда услышал громкий продолжительный звук, брезгливо сморщился и стыдливо обернулся на дверь. Потом перевел взгляд на Федю, который с победным видом резко вкручивал в грелку штуцер с каким-то набалдашником.
— Ну вы в натуре удивили, — с выпученными глазами ошарашенно произнес он и, опять обернувшись на дверь, добавил:
— Точно придурки…
В фойе приемного отделения у Кати зазвонил телефон. Она перекинула пальто Толика на другую руку и, достав телефон и посмотрев на надпись, ехидно ухмыльнулась и заходила взад-вперед, раздумывая, ответить или нет. Потом все же убрала с лица улыбку и, еле сдерживая ее, нажала кнопку соединения и ответила.
— Ну что, Рустам? Что ты хочешь? — хитро спросила она.
Рустам отвечал ей что-то по трубке. Сначала Катя разговаривала с ним уверенно и даже с легкой ухмылкой.
— Что такое? Соскучился, что ли? — чуть ли не с издевкой спросила она. — Ну а я что могу? Ах, ты можешь? Ну-ну… А что, у тебя кризис уже закончился, что ли? Ну и сколько ты мне будешь давать?
В это время в приемный покой зашел Олег с пакетом, в котором видно было два яблока. Он сразу пошел к окошку регистрации но, увидев Катю, развернулся и направился к ней. Катя тоже сразу заметила двойника Тимати и, с немного недовольным лицом, сказала в трубку.