Как с нею часто бывает, «МК» хотела сказать гадость, а получился вдруг космос.
Раскрылись, как земля перед дождем…
Вот, едут солдатики умирать, а еще не видели женщины…
Вот что вы, милые, едете защищать — детей наших будущих… от кого они будут? Не отдавайте нас, возвращайтесь!
Мы ждем вас. Ждем…
Эпос!
Как родился адыгский богатырь Сосруко?
Нарт с вожделением смотрел через реку на Сатаней, которая сделала, может быть, то же самое — подняла подол… И семя из него брызнуло, перелетело реку и ударило в камень, который от удара семенем треснул…
Так родился богатырь.
И не только черкесский, недаром же на Кавказе столько споров о Нартском эпосе: чей?
Но пока искал эту страницу, нашел другую, тоже отложенную… о том, как завоеванное теми солдатиками, многие из которых не вернулись с войны, мы продаем?
Продолжение древних традиций?
Несколько лет назад дарил книжечку поэту Леонарду Лавлинскому и надпись сделал примерно такую: донскому, мол, казаку Леонарду от кубанского казака Гария — такие нынче наши дела!
Но вот вчера по дороге в Москву открыл «толстушку-Труд» и под рубрикой «Сенсация» увидал: «Русские корни Леонардо». И подзаголовок: «Удивительную версию о славянском происхождении великого художника выдвинул итальянский ученый».
Дальше — рассказ о том, что мать его была рабыней и «на невольничий рынок она попала в качестве трофея, захваченного во время одного из турецких набегов на территорию Причерноморья — степных районов, заселявшихся русским населением. Вполне возможно, что это были донские степи, где к тому времени уже стали обосновываться казаки». А?!
Остается ждать, что вскорости выяснится: донским казаком был и Ричард Львиное Сердце, откуда иначе это имя у пламенного марксиста, бывшего редактора журнала «Коммунист» Ричарда Ивановича Косолапова, участвовавшего в работе первого Большого круга Союза казаков России…
И хоть «донцы — молодцы, кубанцы — зас…цы», неужели не найдется хоть какого-нибудь завалящего исторического героя с моим необычным по тем-то временам именем?
Тринадцатое казачество: китайское
Это не из будущего, нет. Уже — из прошлого.
Когда собирали первый Большой круг, мне пришлось обзванивать друзей и знакомых — звать прессу. Позвонил однокашнику Тан Сю-Чже, который давно уже был корреспондентом «Женьминьжибао» в Москве, говорю ему: — Тан!.. Мол, приглашаю тебя…
Тан говорит: как интересно! Но что мне делать: ты, конечно, знаешь, что в этот же день — это то ли двадцать восьмого, то ли тридцатого июня — в Москве должен пройти съезд КПСС!
— Тан! — говорю ему. — Я был лучшего мнения и о газете «Женьминьжибао», и о ее представителе в Москве!.. Неужели не понимаешь, какое мероприятие серьезней?!
Он там похихикал, хоть юмором никогда, в общем, не отличался, потом решается: непременно заеду! Хоть на часок.
В назначенный час встретил его у входа в гудящий нетерпеливыми голосами клуб завода им. Ильича — ба-а-альшого, по иронии судьбы, друга казачества…
Сели в зале рядком, и я давай ему объяснять: что за знамя стоит за спиной у членов президиума, что за икона неподалеку от него, почему казаки так по разному одеты — у каждого из двенадцати казачеств, мол, — своя форма, кто такой ведущий круг есаулец и почему он с нагайкой… Много вопросов было у Тана, много!
Вдруг заявляет: мол, спасибо тебе, что уделяешь мне столько времени — я понимаю, что ты ведь сейчас должен неотлучно сидеть в президиуме?
Опять я ему: неужели, мол, не понимаешь, что для твоего однокашника важней? Что обо мне подумает кто-то из казаков или что о нас обо всех, о казаках, подумают с твоих слов китайцы?
Глаза у него горели, но время нас поджимало: дисциплинированный и благонамеренный Тан убежал ведь со съезда братской партии!
Пошел его провожать, тут нас догоняет Володя Осин, командир полка имени атамана Платова из «Звездного городка», давно и прочно занимающийся казачьей историей: Г. Л.! Там продается книжка, за которой несколько лет гонялся, — не могли бы вы…
Смогу, отвечаю ему. Всенепременно. Но сперва давай проводим к машине нашего гостя.
Представил сначала его, потом Тана, и командир мифического полка тут же сориентировался, тут же в одном лице — хоть был он в изрядно потертой гимнастерке и видавших виды «галях» с красными лампасами, Володя-донской, — моментально превратился в торжественный и грозный казачий конвой… ай, молодец!