Спасибо, что выходной – волочить себя на работу в таком состоянии врагу не пожелаешь.
Денис, покряхтывая, перевернулся на бок. Оглядел комнату. Увидел висящие на спинке кресла шорты и домашнюю рубашку. Увиденное вызвало невольную улыбку – спасибо за сервис. Прислушался – где-то совсем рядом раздавались приглушённые дверью голоса. Спросонья никак не удавалось взять в толк, о чём речь.
Мужской голос звучал с мягкой укоризной, женский – словно бы сердито оправдываясь.
– Ну что-то же надо делать? Как самой-то не страшно?
– Я что – спорю? Страшно, конечно… Сам знаешь, сколько всего навалилось…
– Ну ладно, только не затягивай… Сколько уж можно? От нас какая помощь нужна, говори.
Голоса бились о сознание, словно волны о каменистый берег. Разбивались в мелкие брызги, превращаясь в монотонный бессмысленный рокот. Денис прикрыл глаза и незаметно снова задремал. Проснулся от ощущения чьего-то присутствия в комнате. В первое мгновение вздрогнул, но тут же успокоился – он дома.
Повёл взглядом по комнате – у шкафа стояла Ирина. Переодевалась. Сбросила на кресло халат, ночнушку, нырнула в домашние шорты и майку. Оглянулась и, наткнувшись на Денисов взгляд, ёжась, повела плечами.
– Кто приходил? – спросил он, сдерживая зевоту.
– Отец. – Она опустила глаза, убрала сброшенную одежду в шкаф. – Он соседа встретил, когда поднимался. Ну, нарика этого. Говорит, опять никакой. Вот, и ругается, когда я… мы съедем отсюда.
Она замолчала и несколько секунд смотрела прямо перед собой. Потом шумно выдохнула и, сев в кресло, закрыла лицо руками.
– А как я… – едва начав, она оборвала себя на полуслове.
Денису стало неловко – сколько времени он не может разобраться с этим вопросом? Дожил – вот уже и тесть вмешивается.
– Ирин, прости, я разберусь. Я ж обещал.
– Разберёшься?! – Она вскинула голову и посмотрела на него совершенно безумным взглядом. Потом схватила со столика журнал и принялась судорожно листать, но не долистав и до середины, отбросила на край столика.
Не совсем понимая причины подобного поведения, Денис смотрел на жену сквозь полуприкрытые веки и чем дольше смотрел, тем больше ему казалось, что сегодня она выглядит как-то иначе. Что-то изменилось со вчерашнего дня.
– А мне приснилось, будто я утонул, – усмехнулся он из-под одеяла, неловко пытаясь сменить тему. – Как тебе такой поворот?
Ирина вздрогнула, задела локтем журнал. Взмахнув пёстрыми страницами, тот звучно шлёпнулся на пол. Денис проследил за ним взглядом.
– Почему так холодно? – спросил он.
Ирина ответила не сразу. Смотрела на мужа, хмурясь, кусала губы. Словно раздумывала – отвечать вообще или нет.
– Ветер сегодня сильный. – Надумала, наконец. – Дует. Надо альпинистов вызвать, пусть швы промажут.
– Чудит июльская погода, – усмехнулся Денис, не сводя глаз с жены. Надо же, она в швах разбирается… И замер, вдруг поняв, что совершенно не помнит, как они вернулись домой.
Он сел и увидел в окне заснеженные макушки старых берёз. Почувствовал, как дёрнулся уголок рта. И впрямь – чудеса.
Денис потёр холодные ладони друг о друга, перевёл взгляд на сиротливо лежащий на полу журнал. Поморщился – никогда ещё утро не казалось ему столь неприветливым.
– Мы что, поругались вчера? – ничего такого он не помнил, но судя по обстановке в доме, поинтересоваться стоило.
Жена встала и, не ответив, пошла к двери.
– Блинчики будешь?
Вот так вот – в пустоту, не глядя. Точно поругались. Денис хмыкнул.
– Ну, буду.
Она оглянулась, внимательно посмотрела на него и вышла.
– А почему так тихо? – крикнул он ей вослед – утра выходных дней всегда были наполнены смехом и шумной вознёй детей. – Кто-то заболел?
– Девочек папа забрал, – донеслось из коридора.
Так, значит, не выходной.
– А почему я тогда дома? – вслух удивился Денис. Сердце испуганно трепыхнулось – память и не думала возвращаться: он понятия не имел, когда успела наступить зима.