Табби, которая только успокоилась, снова закатилась от смеха.
— Не может быть, и ты туда же! — воскликнула она. — Тоже читаешь Шекспира, крошка? Беру свои слова назад в отношении Зазеркалья.
— Какого Зазеркалья? — спросила Урса.
— Ну, того, где на деревьях растут фиолетовые туфельки. — Табби подняла ногу и прислонила свою сандалию к лиловой кроссовке Урсы. — Ух ты, гляди-ка, нам с тобой нравятся одни и те же цвета!
— Мне нравится все фиолетовое, — согласилась Урса.
— Это заметно, — Табби одобрительно оглядела сиреневую кенгурушку Урсы и ее темно-фиолетовые шорты. Она перевела взгляд на Джо: — Прости, подруга, но я должна ей рассказать.
— Нет, пожалуйста, не надо! — взмолилась Джо.
— Что рассказать? — заинтересовалась Урса.
— Видишь эту штуку в углу, моя милая инопланетянка? — спросила Табби.
— Что? Где?
— Вон ту хрень, где огоньки мигают?
— Вижу. А что она делает?
— Она называется музыкальный автомат. Эта штука может сыграть любую мелодию из всех, которые когда-либо сочинили, вплоть до древнеегипетского шлягера «Я фараона узнаю по походке».
Урса недоверчиво уставилась на музыкальный автомат.
— Там есть одна песня… самая крутая на свете, — сказала Табби.
— Пожалуйста, избавь меня от этого кошмара! — взмолилась Джо.
— Какая песня? — спросила Урса.
— «Фиолетовый монстр-людоед».[6]
— Что, по-настоящему?
— Уж поверь! — Табби порылась в кошельке, отыскивая мелочь.
— Здесь люди, вообще-то, едят, — сухо заметила Джо.
— И что?
— Едят, а не пьют, заметь! Только пьяный в стельку человек может решить, что твоя песня смешная.
— Прекрати изображать из себя святошу! — Табби взяла Урсу за руку и потащила к автомату. Она дала девочке монетку и показала, как выбрать песню. И под звуки совершенно абсурдной музыки прямо там, на глазах у посетителей, Табби пустилась в пляс. Она частенько так поступала с тех пор, как они впервые услышали эту странную песню, но обычно Табби предварительно «принимала на грудь» чуть больше двух кружек пива. Она схватила Урсу за руки, заставляя танцевать вместе с ней, и девочка с воодушевлением запрыгала на месте.
— Джоджо, смотри, как танцуют настоящие инопланетянки! Айда к нам!
— Джо, иди скорее! — крикнула Урса.
Шокированные посетители, опустив вилки, все как один повернули головы в сторону Джо. Не в силах больше оставаться за столиком, она поднялась со стула, приняла протянутую руку Урсы и изобразила подобие лихой джиги. Урса совершенно не представляла, как надо танцевать, но ее это не смущало. Она подскакивала на месте, кружилась и размахивала руками с такой счастливой улыбкой, как будто весь звездный свет Лямезналпеты был направлен прямо на нее.
12
На обратном пути Урса использовала третий лист бумаги, чтобы изобразить Табби. Прошел час, а она все еще увлеченно работала над портретом.
— Как ты можешь рисовать в машине? — удивлялась Джо. — Здесь же трясет! У тебя голова не кружится? Руки не дрожат?
— Я привыкла двигаться со скоростью звезд, — ответила Урса, не поднимая головы.
— Со скоростью света, ты хотела сказать?
— Мы называем это скоростью звезд. Она отличается от скорости света.
— Ты любишь рисовать, я вижу?
— Да, очень!
— Тогда давай купим тебе цветные карандаши. Мелки слишком толстые. Невозможно прорисовать детали.
— Да уж, — сказала Урса, — кольцо в носу вышло слишком широким.
— Ну, вообще-то, как мы знаем, искусство должно скорее передавать отношение автора к миру, чем копировать этот самый мир.
— А мне хотелось бы скопировать Табби…
— Для чего?
— Чтобы постоянно носить ее с собой.
— Да, я тебя понимаю. Табби — самая веселая и светлая душа из всех, что я встречала. Даже когда я серьезно болела, ей всегда удавалось меня рассмешить.
— Готово. — Урса протянула Джо рисунок.
Та искоса взглянула на листок:
— А ведь похоже! Здорово ты нарисовала.
— Я назову Табби моим третьим чудом.
— Неужели? Ты поставишь ее в один ряд с птенцами и котятами?
— Она сама как ребенок. Ей никто не сказал, что она должна повзрослеть, вот она и не стала. И с ней веселее, чем с другими взрослыми.
— Что же, я согласна с твоей оценкой.
Урса посмотрела на стремительно приближающийся указатель съезда с шоссе:
— Ты почему тормозишь?
— Надо заправиться.
Урса покрутила головой:
— А где мы сейчас?
— В городке под названием Эффингем. Я обычно делаю тут остановку. Здесь есть дешевая заправка.
— Давай не будем останавливаться.
— Но у нас бак пустой. Придется заправиться.
— Ну тогда в другом месте, можно?
— Но почему?
— Мне здесь не нравится.
Джо взглянула в зеркало заднего вида на побледневшее личико девочки.
— Ты уже бывала здесь?
Урса молчала.
— Ты уже здесь была? — повторила Джо.
— Я сказала, что мне здесь не нравится, потому что это уродливая заправка.
— Зато есть туалет. Не хочешь сходить? Там довольно чисто.
— Не хочу.
— Ты же выпила две банки газировки!
Урса свернулась калачиком на заднем сиденье:
— Я хочу спать.
Джо заправила машину и сама сходила в туалет. Она также купила две упаковки «Некко» — своих любимых разноцветных пастилок со вкусом разных фруктов. В магазине они появлялись редко. Именно поэтому Джо так часто заезжала на эту заправку.
— Хочешь конфетку? — предложила она, протягивая раскрытую цилиндрическую упаковку пастилок Урсе.
— Можно фиолетовую?
— Какая она по счету?
— Третья.
— Ладно, бери, только она не с виноградным вкусом, как ты, наверное, думаешь, а с лакричным. Некоторым он не нравится.
Урса выковыряла фиолетовый кружок и положила на язык:
— Вкусно!
Уничтожив половину пастилок, Урса заявила, что хочет в туалет.
— А почему же ты не сходила в Эффингеме?
— Я тогда не хотела.
Джо остановилась в Салеме и отвела девочку в туалет за руку. Они доехали до Индюшкиного ручья без приключений. Когда они уже направлялись к дому, Урса вдруг заявила, что хочет посмотреть котят. Утром они завернули к Гейбу, чтобы предупредить о своем отъезде, но, увидев припаркованный у дома серебристый «шевроле», ретировались, даже не постучав.
Сейчас было всего около семи часов вечера, вполне подходящее для визитов время, поэтому Джо решила, что не будет большой беды, если они заскочат на минутку, тем более что расстались они с Гейбом не на самой хорошей ноте. Однако «шевроле» стоял на том же месте.
— Может, не будем мешать? — предложила Джо.
— Нет, Гейб же хочет нас видеть! — Урса выпрыгнула из машины, прежде чем Джо успела ее остановить. Из двери коттеджа как раз выходила женщина: сильно за сорок, седеющие волосы стянуты в конский хвост, черты лица крупные, грубоватые. Высокая и широкоплечая, она казалась здоровой и сильной, так что даже лишние килограммы не столько полнили ее, сколько придавали устрашающий вид. Но самой пугающей чертой были пронзительные голубые глаза, от яростного взгляда которых даже Урса слетела обратно со ступеней и испуганно схватилась за руку Джо. Похоже, женщина по непонятной причине злилась на них.
— Мы приехали навестить Гейба, — застенчиво сказала Джо, краснея. — Меня зовут Джоанна Тил, а это Урса. Я снимаю дом по соседству с вами.
— Я знаю, кто вы такие, — отрезала женщина еще до того, как Джо закончила свою речь.
— А Гейб дома? — спросила Джо, чувствуя себя школьницей.
— Он нездоров.
— Гейб заболел? — воскликнула Урса.
Женщина, нахмурившись, посмотрела на нее.
— Можно его увидеть? — спросила Урса.
— Нет, нельзя.
— А вы кто? — поинтересовалась девочка.
Джо мысленно сформулировала этот вопрос по-другому: «Что за жуткая баба?»
— Я сестра Гэбриела.
Джо даже рот открыла от неожиданности. Вот бы никогда не догадалась! Они были совершенно не похожи.