— Я же говорила, что не надо ехать в больницу.
— Ты нас здорово напугала. Вот тебе и волшебный лес!
— Не стоит винить в этом лес, — важно заявила Урса. — Я сама сделала так, чтобы это произошло.
— Ты сломала ветку, чтобы она грохнула тебе по голове и чуть не убила?
— Но не убила же! Я уже говорила Джо и Табби, что иногда надо вызвать плохие вещи, потому что они приведут к хорошим.
— Ну и что хорошего в ударе по голове?
— А то, что ты снова ночуешь у нас.
— Откуда ты знала, что я останусь ночевать?
— Наверняка я не знала. Просто так случилось. Мы, жители Лямезналпеты, выделяем такие крошечные частички, вроде кварков, но только не совсем кварки, и они приводят к тому, что с теми, кто нам нравится, случаются хорошие вещи.
Гейб положил ложку:
— То есть ваши кварки — это что-то вроде флюидов, которые излучают люди?
— Да, но они могут даже менять судьбы.
— Так-так. И что ты замышляешь в отношении меня?
— Ничего особенного. Ты нам с Джо нравишься, и я не хотела, чтобы ты провел вечер со своей злючкой сестрой. Разве я не права? — Урса пожала плечами и выпила остатки растаявшего мороженого прямо из контейнера.
— Ну-с, что вы на это скажете, ученая леди? — обратился Гейб к Джо.
— Я скажу, что ничего неправдоподобного в рассказе Урсы нет. Мы же не видим земное притяжение, но оно определяет наши жизни.
— И верно. — Гейб встал из-за стола и начал собирать посуду. — Кварки, говоришь? А может так случиться, что завтра я найду под подушкой миллион долларов?
— Скорее нет, чем да, — сказала Урса.
— Почему нет?
— Наши кварки воплощают в жизнь только то, о чем ты по-настоящему мечтаешь.
— Я не хочу получить миллион долларов?
— Думаю, ты о нем не мечтаешь.
— Вот черт, она снова права! — Он понес посуду к раковине.
— Джо, скажи, у тебя есть лекарство, которое земные люди называют «Найз»? — спросила Урса.
— «Найз»? У тебя что, голова болит? — всполошилась Джо.
— Немного.
— Не врать, пожалуйста! Сильно болит?
— Вообще-то сильно… — Урса увидела, как переглянулись Джо и Гейб, и торопливо добавила: — Все быстро пройдет, обещаю! Я просто слышала, что «Найз» и холодный компресс хорошо помогают.
Наверное, ей уже давали когда-то это лекарство. Кто же лечил малышку раньше и почему он не ищет Урсу сейчас?
Джо уложила девочку на диван, дала ей «Найз» и положила холодный компресс на лоб и глаза. Они погасили свет, оставив только две свечи. Урса немедленно провалилась в глубокий сон. Джо присела рядом с ней, слушая, как она дышит.
— Ты ведь не собираешься просидеть так всю ночь? — спросил Гейб.
— Я должна быть рядом.
— Давай-ка я перенесу ее. — Гейб отнес девочку в спальню Джо и уложил на гигантский матрас, занимающий половину комнаты. Затем накрыл ее одеялом Джо, заботливо подоткнув края, поправил упавшие на лицо волосы и поймал улыбку Джо.
— Ты будешь ложиться прямо сейчас? — спросил он.
— Немножко подежурю рядом с ней.
— Не возражаешь, если я тоже здесь посижу?
— Конечно!
Джо принесла свечи и установила рядом с кроватью. Затем села на матрас с одной стороны от Урсы. Гейб устроился на полу лицом к ней.
— Сегодня был хороший день, — сказал он серьезно. — Я имею в виду, до того, как Урса поранилась.
— Да уж, ты выдержал испытание жарой, комарами и даже колючими кустами.
— И не забудь про крапиву!
— Забудешь о ней, как же!
Они помолчали. Гейб поднял с матраса книгу.
— «Бойня номер пять». — Он повертел ее в руках. — Никогда не видел ее в твердом переплете. Когда она вышла?
— Эта? В шестьдесят девятом году, первое издание.
— Ничего себе! Это оригинальная обложка? Наверное, сейчас книжка стоит немалых денег.
— Она, конечно, сильно истрепалась, но для меня бесценна. Ее передал дед моему отцу, отец — брату, брат — мне. И мама читала эту книгу, причем не один раз. — Джо перегнулась через Урсу и забрала у Гейба из рук томик. Положив его на колени, она нежно провела пальцем по обложке. — Мы так часто обсуждали этот роман, — задумчиво сказала она. — Он нас всех поразил.
— Моему отцу такое понравилось бы.
— Что именно?
— То, как ты до сих пор общаешься с родителями через книгу.
Джо действительно так и делала, и не только при помощи Воннегута. У нее сохранилась большая часть родительской библиотеки, и каждый вечер Джо открывала то одну, то другую книгу — когда не могла заснуть. Она читала, а пальцы ее касались страниц, которые совсем недавно листали папа и мама.
— Интересная у тебя семья! Выбор книг довольно необычный.
— Да, интересная, я согласна, — сказала Джо. — Но немножко и странная тоже, поэтому нам с братом не всегда было просто общаться с другими детьми в школе.
— Как это?
Джо несколько секунд помолчала, собираясь с мыслями.
— Понимаешь, когда я сама стала биологом, я заметила, что большинство ученых, работающих в области естественных наук и связанных с экспедициями, отличаются от других людей. Возможно, из-за того, что они по доброй воле отказываются от комфортной жизни и уезжают на долгое время в поле. И главное даже не в том, что они могут жить вне общества, а в том, что им это необходимо. Таким людям трудно существовать без дикой природы, для них она — лучший друг и духовный учитель.
Парень не сводил с нее освещенных мягким сиянием глаз.
— Вот такими были мои родители. Они никогда не водили нас туда, куда ходят «нормальные» дети, — на аттракционы, например, на обычные экскурсии или туристические пляжи. Выходные мы проводили, ползая по горам или гоняя на каяках в поисках саламандр или окаменелостей. А в отпуск ездили в отдаленные местности вроде Мэна, наблюдали за гнездовьем тупиков или осматривали выходы скальных пород. И куда бы мы ни отправились, непременно привозили домой целую коллекцию минералов.
— Круто, — пробормотал Гейб.
— Я обожала наши поездки! Как-нибудь покажу тебе семейную коллекцию камней. Отец беззаветно любил геологию и нас всех заразил своей страстью. Он каждый раз объяснял нам геологию окружающих ландшафтов. Это может показаться скучным, но нам не было скучно. Когда он рассказывал, каким образом природа формировала землю, его слова звучали как поэзия.
— Наверное, интересный был человек!
— О да! Мама тоже была одержима природой, но более тонко, скорее как журчащий ручей, а не грохочущий водопад. Если у меня случались неприятности в школе или ссоры с друзьями, она всегда находила нужные слова, чтобы утешить, помогала увидеть вещи в позитивном свете и учила не огорчаться по пустякам. А ее сад… обалденный был сад, настоящий оазис цветов, деревьев, кустарников. Папа выкопал для нее маленький пруд — и все это посреди городской застройки, представляешь? Моя подружка Табби уверяла, что в мамином саду обитают феи — настолько он казался волшебным.
— А где вы жили? — спросил Гейб.
— В Эванстоне. Папа преподавал в университете.
— О, правда? Не так далеко от того места, где преподавал мой отец.
— Ну, для чикагцев это далеко, — заметила Джо. — А вы жили в городе или за городом?
— В Брукфилде, в доме, где вырос отец. Знаешь, где это?
— Конечно. Там же зоопарк, мы в нем не раз бывали.
— Наш дом находился минутах в десяти ходьбы от зоопарка.
Джо опустила взгляд.
— Странно…
— Что?
— Когда я впервые купила яйца у тебя с лотка, я и представить не могла, что наши семейные истории так похожи.
— Конечно, ты ведь считала меня диким, необразованным фермером, который никогда не моется.
— Я просто не имела понятия, кто ты.
Они опять замолчали, но тишина обоим не мешала. Джо поставила книгу на полку, потом сходила в гостиную и принесла подушку и плед.
— Устал? — спросила она. — Ложись-ка с другой стороны, идет?
— А можно?
— Мне кажется, будет лучше, если мы оба побудем рядом с Урсой. Если проснешься ночью, проверь, все ли у нее нормально, и я тоже проверю.