— А как зовут человека из ресторана? — спросил Келлен. — Ты говоришь, он был другом Эйса и Кори?
— Не знаю про Кори. Он был другом Эйса. И тоже приходил в дом к Урсе… поиграть.
— Как его зовут?
— Я не знаю. По-моему, они звали его Нейт или как-то так. А иногда — Тодд.
— Бинго! Это же Натан Тодд! — Детектив стукнул кулаком по своей записной книжке. — Ага, попался!
— Вы знаете его? — удивился Гейб.
— О да, еще как знаю! Кстати, на теле Эйса мы нашли мобильный телефон, и там был звонок от Тодда примерно в то время, когда вы ужинали в ресторане. Если Урса опознает парня, я завтра же арестую подонка.
— И на каком основании? — спросил Гейб.
— Соучастие в покушении на убийство.
— Но это будет очень сложно доказать.
— Не волнуйтесь, у нас есть свои методы. — Детектив сунул записную книжку в карман брюк и подошел к Гейбу: — Благодарю вас, мистер Нэш. Вы освободили наш район от двух самых мерзких тварей на земле. Облегчили мне работу, так сказать.
Джо поежилась. Детектив поздравлял Гейба с убийством! Похоже, он видит мир иначе, чем ее друзья, воспитанные в пацифистских традициях.
Джо переняла философию родителей, одним из пунктов которой было рассказывать детям правду практически обо всем. Она часто размышляла, сложилась бы судьба Гейба иначе, если бы он с самого начала знал, что является сыном двух отцов, каждый из которых его обожает.
Она встала с кровати.
— Прежде чем вы уйдете, я хочу сделать заявление.
Детектив, помощник шерифа, психолог и социальный работник, уже собиравшиеся уходить, повернулись и с удивлением уставились на нее. Гейб побледнел и потер вспотевшие руки — возможно, он волновался не зря. Но Джо была так измучена, что не могла думать, пойдет ли ее речь на пользу или во вред их с Урсой общему будущему.
— Сейчас у меня единственная возможность обратиться ко всем вам одновременно, поскольку именно вы решаете судьбу Урсы, — дрожащим голосом начала Джо. Она повернулась к полицейским: — Правда, вы не принимаете участия в выборе семьи, куда отдадут Урсу, но от вас зависит, выдвинут ли мне обвинение в совершении уголовного преступления.
— О, давайте поговорим об этом в другом месте! — живо перебила ее Ленора.
— Почему? Урса хочет знать, что происходит, для нее это очень важно. — Джо снова повернулась к полицейским: — Если мне предъявят обвинение, меня могут исключить из университета и из аспирантуры.
— Ты уверена? — воскликнул Гейб.
— Это подтвердил мой научный руководитель. Выслушайте меня! Признаю, я не всегда принимала правильные решения в отношении Урсы, ведь я совершала поступки, исходя из человеческого сострадания, а не буквы закона. Прежде чем окончательно разрушить мою жизнь — не только мою, но и Урсы, — прошу вас, подумайте! Если меня обвинят, у меня не будет надежды стать Урсе приемной матерью, а я так этого хочу!
— Джо, пожалуйста, стань моей приемной мамой! — закричала Урса.
— Да, моя любимая букашка, я очень постараюсь. Только дай мне закончить, хорошо? — Джо повернулась к Леноре и доктору Шейли: — Теперь я обращаюсь к вам. Я должна быть уверена, что у девочки не останется ни тени сомнения в моей любви и преданности, даже если ей в уши снова станут нашептывать слова лжи. — Джо отступила назад, чтобы Урса видела ее лицо. — Прямо здесь, в присутствии Урсы, я прошу вас назначить меня ее приемной матерью. Я готова подать заявление. Позвольте перечислить доводы в мою пользу…
— Джоанна, — ледяным голосом сказала Ленора, — сейчас не время и не место…
— Нет уж, выслушайте меня до конца. Мой первый довод в том, что я люблю эту девочку, как свою родную дочь, и, кроме меня, никто из предположительных кандидатов не сможет этого утверждать. Второй довод состоит в том, что мы вместе пережили трагедию, которая нас сблизила еще больше. Номер три: мои родители умерли, оставив достаточно внушительное наследство, так что с точки зрения финансов я вполне обеспечена и имею возможность растить ребенка одна. Номер четыре: я не употребляю алкоголь и наркотики и никогда не нарушала закон, у меня даже дорожных штрафов нет. Номер пять…
— Мне кажется, мы слышали достаточно, — перебила ее доктор Шейли.
— Нет, это важный довод! — предупреждающе подняла руку Джо. — Мои родители были образованными людьми и научили меня не только любить природу, но и удивляться ее проявлениям. Урса обожает все, что связано с естественными науками, потому что это удовлетворяет ее потребность в интеллектуальной и эмоциональной стимуляции. Моя мечта — стать преподавателем в университете, и я не представляю лучшего окружения для ребенка со способностями Урсы.
— Всё? Закончили? — спросила доктор Шейли.
— Нет еще. Есть один момент, который, возможно, покажется вам спорным. Я пережила рак. Но должна сказать, что его выявили на самой ранней стадии и врачи дают мне хорошие прогнозы.
Джо взглянула на Урсу, замершую на кровати:
— Ты поняла все, что я сказала? Что бы ни случилось, знай: я люблю тебя всем сердцем и сделаю все возможное, чтобы мы были вместе. Но, к сожалению, не я распоряжаюсь нашей судьбой… — Джо присела рядом с девочкой на кровать. — Кажется, у нас в жизни все смешалось и перепуталось, как у персонажей пьесы Шекспира!
— Но ведь все кончится хорошо, как в «Двенадцатой ночи», правда? — с надеждой спросила Урса. — Все будут счастливы?
— Господи, она, кажется, и Шекспира читала! — воскликнула Ленора.
Детектив Келлен ухмыльнулся.
— «Мыслью мы только владеем, но не царим над делами…»[10] — пробормотал он.
— А, «Гамлет», очень справедливо подмечено, — одобрительно кивнул Гейб.
— Со школы люблю эту пьесу! — отозвался Келлен.
В комнату вошла медсестра с лекарством для Урсы.
— Похоже, сейчас мысль нашей подопечной снова вступит в противоречие с делом, — заметила Ленора, глядя на упрямо сжатый рот девочки. — Давайте все же продолжим разговор в комнате для посетителей. Урсе надо отдохнуть.
— Я не хочу отдыхать! — вскричала Урса. — Джо, Гейб, не уходите! Ну пожалуйста!
Но Джо и Гейб поцеловали ее и предоставили медицинской сестре дальнейшую борьбу между мыслью и делом.
36
После многодневного пребывания в комнате для посетителей скромный гостиничный номер Гейба показался Джо роскошным — особенно горячий душ.
— Извини, — сказала Джо, на костылях выходя из ванной полностью обнаженной, — мне даже не обернуться полотенцем.
Гейб поднял голову от телефона и оценивающе провел взглядом по ее телу:
— И ты просишь прощения?
— Да… Поможешь снова забинтовать мне ногу?
— Конечно, обожаю играть в докторов и больницу.
Джо положила на постель упаковку бинтов и пластырей и легла на живот.
— О, мне достался приятный бонус: могу вволю любоваться твоей круглой попкой! — одобрительно заметил Гейб.
— Как она выглядит?
Гейб погладил ягодицы Джо:
— Крайне аппетитно, надо признать.
— А как насчет раны, мистер Боттом? Как выглядит рана?
— Как будто кто-то всадил в тебя пулю.
— Воспаления нет?
— Нет, все заживает.
— Сначала намажь мазью с антибиотиками, потом положи марлевую салфетку, а после бинтуй.
Гейб нежно провел по ноге Джо и приступил к выполнению задания. Правда, бинтуя рану, он не упускал возможности то и дело погладить находившиеся под рукой части обнаженного тела.
— Прости, не знаю, хорошо ли получилось. Я все время отвлекался! — Гейб закрепил конец бинта пластырем. — Надеюсь, хоть немного продержится.
Джо перевернулась на спину.
— Давай, раздевайся! — нетерпеливо приказала она.
Не сводя с нее глаз, Гейб стянул одежду, а затем осторожно лег сверху, накрыв Джо своим теплым телом.
— Не слишком я тяжелый? Ноге не больно?
— М-м-м, а я и забыла, что у меня есть нога…
Потом они еще долго лежали, тесно прижавшись друг к другу, усталые, но счастливые в уютном убежище, созданном задернутыми шторами и мерно гудящим кондиционером. Через закрытые окна лишь изредка доносились звуки городской жизни.