Норман вел автомобиль по объездным и проселочным дорогам, стараясь сильно не разгоняться. Брезент, которым они закрыли дыру в крыше трепало встречными потоками воздуха, а покореженное крыло на ухабах терлось о шину, и та издавала жалобный писк. Рано или поздно покрышка не выдержит и тогда им придется искать замену, то ли колесу, то ли «Форду». О таких вещах Норману думать совсем не хотелось, ему вообще ни о чем думать не хотелось. Все его силы уходили на поддержание концентрации, чтобы не слететь со скользкой от воды дороги прямо в кювет. Серая монотонность неба, приглушенный плотным слоем облаков свет, и белый шум тарабанящих по стеклу капель наводили тоску и утяжеляли веки.
Тем временем, Генри и Рита спали сзади, в отделении для арестантов. Привычных кресел там не было, вместо них были установлены жесткие металлические сидения, ведь преступникам комфорт ни к чему. Скрючившись калачиками бывший полицейский, и медсестра мирно посапывали, казалось, совершенно забыв о том, что за окнами, там, где перепаханные на зиму поля упираются в город, идет полномасштабная война. Война с инфекцией, настолько агрессивной и заразной, что по сравнению с ней Эбола или холера казались обычным насморком.
Риту разбудила тишина. Монотонные и убаюкивающие покачивания «Форда» прекратились, двигатель больше не работал, а из всего разнообразия дорожных звуков осталась лишь барабанная дробь дождя.
С минуту девушка не решалась открыть глаза. Она продолжала делать вид, что спит, а сама напряженно вслушивалась, но кроме настойчивого стука капель за темнотой век не было ничего. Салон автомобиля был пуст.
Рита выпрямилась и потерла задубевшие мышцы шеи. Для нее до сих пор оставалось загадкой, как она смогла уснуть, застряв в неудобной позе, в трубе вентиляции, но после такого приключения ночь, проведенная на жестком металлическом сидении, была вполне приемлемым вариантом.
— Генри? — позвала Рита, — Норман?
Ей в голову пришла дурацкая мысль, что они прячутся от нее где-то за передними сидениями, хоть точно объяснить, как они это делают, она не могла даже себе. Просто ей очень не хотелось думать о том, что они бросили ее, этого она боялась больше всего, остаться одной, посреди чертового апокалипсиса. Ее страхам воплотиться в жизнь было не суждено.
«Форд» был припаркован у какого-то старого, покосившегося амбара и Генри с Норманом стояли неподалеку, возле обочины, смотря куда-то в поле.
— Эй, — Рита постучала кулаком в окно, чтобы привлечь их внимание, — вы чего там делаете?
Она бы с радостью сама подошла и посмотрела, но дверных ручек изнутри в отделении для арестантов не было и останься она по-настоящему одна, ей бы пришлось выбивать стекло, чтобы выбраться.
Стук привлек внимание Генри и он, подойдя к автомобилю, открыл дверцу.
— Ты чего орешь? — спросил он с тонкой, еле уловимой крупицей печали в голосе.
— Как чего? Вдруг я тоже в туалет хочу? Почему меня не спросили?
— Не понял? — Генри приподнял бровь.
— Ну, вы же там стоите… — начала объяснять она, но запнулась на формулировке.
— А, это? — он подал ей руку, — Нет, просто Норман заметил огни на горизонте.
— Огни? — Рита вылезла из автомобиля и пошла вместе с Генри к обочине.
Ручейки воды, разбиваясь о туфли Риты, стекали с пологого края асфальта в кювет, размачивая землю и превращая ее в грязь.
— Да, огни, — он показал пальцем, куда нужно смотреть.
С того места, где был припаркован «Форд» всей картины разглядеть не получалось, сарай загораживал, но теперь Рита видела все.
Массивные грозовые тучи охватывали весь небосвод и на горизонте сливались с взрыхленной на зиму фермерами почвой, блокируя солнечный свет и превращая дождливое осеннее утро в вечерние сумерки. Благодаря этому полумраку эффект был еще более зрелищным. В том месте, где грозовой фронт сталкивался с землей, где-то на юго-западе виднелось яркое, желтоватое зарево.
— Что это? — завороженная зрелищем, спросила Рита.
— Индианаполис горит, — ответил Генри.
Из плотной пелены туч, в километре от трех маленьких фигурок, стоящих под проливным дождем на обочине безлюдной дороги, со стрекотом вынырнули несколько военных вертолетов и, ведомые приказами вышестоящего начальства, устремились в сторону зарева.