Опыт и приемы курортного сердцееда оказались смешными, постыдными. Что-то забытое зашевелилось в душе. И выяснилось, что я не знаю, как себя вести. Опять те же рестораны — «Гагрипш», «Псоу», «лягушатник» в Пицунде, «пацха» на Черной речке, те же и остроты, и обкатанные в других ситуациях забавные истории. Поглядеть со стороны — очередная курортная интрижка. Одиссей так и подумал; играя для нас на саксофоне, несколькими фразами намекнул на мои былые похождения. Джазовые шуточки...
Вдруг захотелось вырваться из парной, пропахшей Любовями курортной духоты. «Что у тебя там? Капище? Горская святыня?..» Для меня давно нет ничего святого, но...
Оранжевой вспышкой метнулась из-за поворота новая бензоколонка. No smoking! Сбрасываю скорость. Подступы запружены машинами.
Неохота, жариться в очереди. Пытаюсь выбраться из ряда, но сзади меня уже подперла черная «Волга», официальная и чопорная. Высовываюсь и жестом прошу подать назад. За рулем какой-то тип в костюме и при галстуке смотрит невидящими глазами. Вылезаю: «Подай, назад...» Но тут пристраиваются еще две машины, и водитель «Волги», оглянувшись, разводит руками. Иду к бензоколонке. Машины набиты дорожным барахлом: спальные мешки, пледы, термосы.
Возле колонки распоряжается толстяк с пузом поверх ремня, в заляпанной майке, разрисованной ковбоями. Спрашиваю, какой сегодня бензин, со слабой надеждой на то, что он узнает меня. Но он отвечает, не глядя: «Подходящий». Тогда я хлопаю его~по плечу и говорю по-грузински, что спешу и не могу торчать час в очереди. «Отстань, будь другом! Видишь, некогда пот утереть...».
Безденежье все усложняет. Будь у меня свободная десятка...
Я направился назад, но тут мимо стоящих в очереди «Жигулей», «Запорожцев» и «Москвичей», чуть не сбив меня и громко сигналя, промчалась голубая «Волга» с оленем на капоте, обдала меня горячим ветром, с визгом затормозила и поехала назад. Поравнявшись со мной, водитель посигналил. Я заглянул в машину, румяный усатый парень улыбался во весь рот.
— Нашему брату Джано почет и уважение!
— Привет! — ответил я, силясь вспомнить это горбоносое, пышущее здоровьем лицо.
— Твои гастроли, а я и не знал! Смотрю'и глазам не верю...
— Мало-мало ошибся, дорогой, не гастроли. Отдыхал.
— A-а, водка, лодка и молодка... То-то я удивился: Джано Джанашиа приехал, и никакого шума.
Он вылез из машины, захлопнул дверцу и раскинул руки.
— Поступаю в твое распоряжение. Да ты, кажется, не узнаешь меня? В Зугдиди после концерта у Джотто Мадзагуа кутили. Ты еще «кинтаури» плясал. Вспомнил?
Я закивал, хотя в памяти не осталось и следа от событий, о которых говорил этот малый.
— Ты что, в очереди стоишь? — недоверчиво спросил он, на минуту отвлекаясь от меня и оглядывая ряд автомобилей.
— Стою. Вон за тем «Жигулем».
— Этого мне не хватало! Давай за руль и подъезжай вот сюда!
Он пошел к колонке, по пути заправляя вылезшую рубаху и бесцеремонно заглядывая в машины, а я вернулся к своему «Москвичу» и под недовольные взгляды водителей выбрался из ряда.
Когда я встал под заправку, очередь взбунтовалась: «На что это похоже!», «Завели свои порядки!» Но мой знакомый, не обращая внимания на крики, чмокнул толстяка заправщика в темя и коротко сказал:
— Этого без очереди, дядя Бено!
Заправщик шлангом с металлическим наконечником показал, куда становиться. Охваченные негодованием автотуристы загудели, как на похоронах тбилисского таксиста. Захлопали дверцы, и несколько человек, все в шапочках с козырьками, вылезли из машин. Мой знакомый несокрушимой и благодушной стеной встал у них на пути.
— Зачем шум? Знаете, кто это? Это наш грузинский Райкин. Можем мы его уважить?
— Не имеет значения! — закричали автотуристы.— Правила существуют для всех. В очередь его!
— Прошу прощения, но в чужой монастырь...
— Устав для всех одинаковый! Не выдумывайте своих законов!
— Товарищ юрист, садись в машину, пока солнечный удар не хватил. Ты новенький под нашим солнцем, а новому человеку привычка нужна.
Мой бак был уже полон. Я газанул и выскочил на шоссе. Следом подъехал новый знакомый.
— Любят порядки наводить! — зло сказал он.— Заправщик — твой родной сосед, а ты в очереди должен жариться! Куда теперь Джано? Следом поеду.