— Саина, твоя сестра права. Ты должна быть осмотрительнее.
Пока сестры тихо переругивались, Поненте проводил гостью до лестницы и ненадолго остановился.
— Спасибо тебе, что не прошла мимо. Я не могу постоянно быть рядом, а они еще слишком маленькие, чтобы постоять за себя. Даяна мне уже жаловалась, что их задирают, но что я могу поделать?
— Однажды они научатся жить в этом мире. Ты же научился.
— Я бы не хотел, чтобы они повторяли за мной.
Трамонтана печально усмехнулась и начала спускаться по лестнице. Поненте отчаянно не хотелось возвращаться домой, потому что там его не ждет ничего, кроме печальных и голодных сестер.
Его не ждало будущее, которое было у всех остальных. Что случится завтра? Все повторится вновь. Он будет воровать, договариваясь с совестью, пока его однажды не поймают. А потом просто сгниет в тюрьме. Впереди стелился лишь мрак, и Поненте не видел ни одного способа выйти из него. Он принесет свою жизнь в жертву ради сестер, и это все, что он может им дать. Оставалось надеяться, что Даяна встанет на ноги без его участия. Сестра всегда была умнее сверстников.
— Я провожу тебя, — решил Поненте, догоняя девушку.
Трамонтана кивнула. Они вышли на улицу: там уже совсем стемнело. Звезды едва заметно мерцали в вышине, образуя почти на горизонте широкий туманно-белый пояс. Казалось, кто-то собрал их в большой бутылке, а потом случайно разлил на ночное небо. Этот звездный пояс никогда не поднимался выше, чем на четверть полукруга неба, а бóльшую часть времени и вовсе прятался за горизонтом.
— Как вы с матерью зарабатываете на жизнь?
— Мать работает в таверне на краю Нижнего Города. Туда порой заглядывают мелкие помещики из Верхнего и могут оставить чаевые. Денег мало, но на еду хватает.
— И почему же ты пришла именно в наш район? На юге есть несколько таверн, можно было комфортно провести время там, а не слоняться по улицам.
Трамонтана улыбнулась, но Поненте больше ее улыбкой не обманывался. Девушка руководствовалась какой-то мыслью, но какой? Что она делала возле его дома? Размышления заставляли нервничать все больше, а отвечать Трамонтана не спешила.
— Я люблю бывать в новых местах. На юге все уже посмотрела, а на севере мне не нравится, — пояснила наконец она.
Поненте удивился последнему замечанию — ей не нравилось только на севере? Выходит, другие части Нижнего Города были вполне приятны? Высказывать свои мысли он не стал, подумал только, что Трамонтана наверняка врет.
Добиваться правды Поненте не спешил. Кто он такой, собственно, чтобы Трамонтана была с ним откровенна?
— Кстати, все хотела спросить. Ты ведь зарабатываешь воровством? — дождавшись, пока Поненте кивнет, она продолжила: — Неужели нет других способов? Если поймают, ты ничем не поможешь сестрам. Пойди в море хотя бы на пару недель. Там и платят достаточно, жаль, девчонок не берут.
— Я не могу оставить их одних на такое время. Если соседи прознают, что я ушел, их могут и вовсе продать в рабство в Верхний Город. А в приют пойти, если меня поймают или я умру, они всегда успеют. Оставим это на крайний случай. Тогда они хотя бы будут знать, что другого выхода нет.
— Возможно, это не мое дело, но мне кажется, ты оттягиваешь неизбежное.
Поненте вздохнул. Он и сам это понимал, но что делать?
— У меня нет выхода.
— Почему это? — Трамонтана хитро сощурила глаза. — Отправь девочек в приют, сам останься на воле. Пойди в море, в большое плаванье. Выживешь — заработаешь достаточно, чтобы забрать их, к тому же ты уже станешь совершеннолетним. И о девочках переживать не придется, все-таки они хотя бы будут живы.
На секунду Поненте представил, что сам отводит сестер в приют. Воображение нарисовало темные от влаги камни, которыми были выложены стены этого мрачного места. Как наяву Поненте почувствовал запах гнили и плесени.
— В приют они пойдут только в крайнем случае. Я готов рисковать собой ради их свободы. И к тому же я не могу просто так их предать. Ты бы смогла?
Трамонтана задумчиво молчала. Они уже дошли до восточной части Нижнего Города, и до слуха Поненте доносились крики людей, пока гвардейцы продолжали обыски. Судя по всему, до центрального района сегодня не доберутся. Когда он уже решил, что девушка не ответит, Трамонтана повернулась и заговорила довольно серьезно.
— Предать любимого? Нет. Я ведь буду с ним честна, и даже если однажды выберу не его, на предательство это не потянет.
— К примеру?
— Допустим... Предположим, кто-то даст мне выбор: спасти мать или сотню чужих детей? Я подумаю, поломаюсь, но в конечном счете выберу детей. Плохо ли? Если бы я выбрала ее, разве она была бы рада? Она бы разозлилась на меня. Мы бы вдвоем смотрели на эту сотню трупов, и мама бы плакала. Она бы хотела умереть сама, чтобы их спасти, так почему я не могу сделать тот же выбор? А что насчет тебя?