Поненте сжал руку на мече. Враги пришли в его дом, чтобы уничтожить его. Но уничтожены будут только они сами. Потому что они смертны, а он — нет. Поненте, все еще отступая, принялся наносить удары точечно. Он никогда еще не сражался с таким количеством противником одновременно, однако в этом и было его преимущество: никто не знал, куда придется его следующий удар, и умирающие солдаты все падали и падали, мешая своим же товарищам. Поненте парировал выпады, поворачивал запястье и наносил стремительные удары по слабым местам противников. Шеи. Животы. Правая половина тела — особенно плечо и бок.
Тела падали, их втаптывали в землю ноги обезумевших от крови людей. Поненте забирался на них, постепенно приподнимаясь над своими врагами.
А те все лезли и лезли, скользили по блажным от крови телам и размахивали своими мечами. Люди уставали и падали, а Поненте мог рубить их хоть целую вечность, даже не думая о еде или сне. От ударов порой дрожала рука, но Поненте снова рубил, чувствуя, как чужая кровь стекает по его телу. Алые капли покрыли идеально чистую, почти белую кожу, забрались за ворот рубахи и пропитали штаны. Кровь была повсюду, она стекала ручейками с груды тел и растворялась в озере. Вода темнела, и в этот час перед самой зарей, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, но уже окрасило небо в золотисто-розовый, Поненте видел в неподвижном мире только себя и кровь.
Лошади, которые остались в живых, испуганно разбежались. Поненте слышал нервное ржание неподалеку, однако не стал преследовать их. Животных заберут местные жители, они же, если захотят, похоронят врагов.
У подножия груды тел, на вершине которой теперь стоял одинокий окровавленный Поненте, что-то зашевелилось. Покачиваясь, на ноги поднялся военноначальник, который еще в самом начале боя спрятался за спинами своих товарищей. Теперь, когда он остался один, ему все-таки пришлось взглянуть в глаза смерти.
— Ты не бог, — сплюнул мужчина. — Ты чудовище.
— Я — бог, который защищает свою страну, — отчеканил Поненте, склонив голову к плечу. Военноначальник прикладывал все силы, чтобы устоять на ногах. — Я обещал Лейро, что каждый перепустивший границу умрет. Он не услышал меня, а я обещания исполняю.
— Что ж, твое право. А мое — сразиться с тобой.
— Ты ведь знаешь, что это желание убьет тебя.
— Защищать Артеон — смысл моей жизни. Может быть, и ты так же сильно предан Триане. Но мы оба знаем, что любовь не убивает. И мое желание тоже не убьет меня — это сделаешь ты.
Поненте подождал, пока военноначальник заберется на гору из тел своих подчиненных. Он не мог позволить врагу уничтожить Кандеруз, а вот умереть с честью — вполне.
Мужчина поднял оружие и встал напротив Поненте. Тот сжал меч, который так и норовил выскочить из рук из-за скользкой крови, которая стекала по предплечью. Противник сделал шаг, замахнувшись мечом, но Поненте ушел в сторону и поднырнул под его правую руку. Он запнулся о чью-то ногу, однако быстро восстановил равновесие и выпрямился за спиной военноначальника. Тот стремительно развернулся и снова напал, но Поненте заблокировал удар, от чего по рукам прошла болезненная волна.
Он видел, что противник вымотан, и решил все же закончить бой. Слегка изогнув руку, Поненте высвободил свой меч из блока и острием молниеносно и почти нежно перерезал военноначальнику горло.
Через мгновение от отступил, позволив тому упасть на колени и инстинктивно схватиться за горло. Помогать и быть рядом он не собирался. Воины умирают в одиночестве, как и все другие люди. Оставалось только ждать.
Мягкие тела под ногами, еще недавно живые, теперь стали просто кровавым троном Поненте. Первой ступенью на пути к великой Триане. Теперь Поненте знал, какую жертву ему придется принести во имя процветания и величия.
Из руки выскользнул меч. Колени подогнулись, Поненте упал на тела убитых им людей. Сотня? Две? Три? А сколько их еще спереди? Бесчисленное множество врагов, которых он уничтожит ради Трианы. Мириады жизней, которые будут разрушены во имя ее процветания. Поненте не задавался вопросом, стоит ли Триана того. Она была, был и он, единственный смысл которого — служить этой огромной земле и всему, что он сам на ней построил и ещё построит.
Из-за горизонта выглянул первый рассветный луч. Одновременно с этим родилось второе Солнце. Поненте прошел весь этот путь, чтобы в конце концов оказаться здесь. Чтобы родиться заново спустя тридцать пять лет; после километров пройденных улиц Нижнего Города; литров крови, пролитых во имя чего-то эфемерного и почти не существующего; рек слез, оставленных позади и свидетельствующих о рвущей душу боли. Все было не зря. Все было для этой минуты бездонно-темного торжества, свидетельствующей о начале новой эры.