Больше боли не было. Поненте поднял руку, ловя золотые лучи солнца, и улыбнулся им. Мир запомнит день, когда родился новый бог.
Глава 30
Быть может, глупо, но свершилось.
Назад дорога не нужна.
В святом огне боль растворилась,
Порочность Солнцу прощена.
Когда Поненте нашел в себе силы, чтобы подняться с горы холодеющих тел, солнце уже докатилось до верхушек деревьев расположенного вдали леса. Он спрыгнул на землю, разбрызгав небольшую лужицу крови. Та неприятными холодными каплями стекла по руке.
Бурые пятна покрывали одежду, но они уже давно высохли. Поненте не придал им значения, только на мгновение обернулся, проводив взглядом воинов в последний путь, и направился к лесу. Где-то там скрылся Тиас, и теперь нужно было найти его. Лошади, которые в испуге сбежали во время боя, теперь паслись у самой опушки леса. Поненте нашел свою и вскочил в седло, направив ее в чащу.
Обостренный после битвы слух позволял ему знать, что происходит на сотни метров вокруг. Под копытами лошади хрустели мелкие ветки, и Поненте остановил ее. Он прислушался к тишине и вскоре различил короткий неестественный звук, будто бы исходящий от чьего-то дыхания.
— Тиас, — позвал Поненте.
Спустя несколько минут из чащи осторожно вышел юноша. Он окинул своего бога внимательным взглядом, как будто боялся, что тот сейчас сделает что-то пугающее. Но Поненте его мнение мало интересовало.
— Были диверсанты? — осведомился он, быстро осматривая Тиаса.
— Нет.
— Тогда нужно возвращаться в Солос.
Тиас нервно обернулся на высившуюся вдалеке кучу трупов. На фоне рельефа и за кустами ее было почти не видно, но Поненте знал, что она там — и этого было достаточно.
* * *
Неделю пути спустя Поненте уже начал замечать знакомые пейзажи. Вдалеке в небо поднимались горы, которые своими острыми вершинами стремились разорвать облака.
— Пахнет чем-то, — пробормотал Тиас.
За всю дорогу он сказал всего пару фраз, из чего Поненте сделал вывод, что юноша чем-то сильно обеспокоен.
— Запах дыма, — подтвердил Поненте.
Лошади устали, и он не спешил их поторапливать. Подозрения заворочались кривой спиралью внутри, но Поненте не хотел им верить. Хорго не предал его, артеонцы действительно собирались сжечь лес. Но почему от Солоса так тянет гарью?
За очередным подъемом холма Поненте остановился. Солнце поднималось слева от города, освещая всю долину и город, расположенный в самой ее середине. Вернее, то, что от него осталось.
Тиас не выдержал первым. Он отпустил поводья, и лошадь понесла вниз по крутому склону.
— Остановись! — крикнул ему вслед Поненте.
Тиас не замедлился, и Поненте, тихо выругавшись, направился за ним. Догнав юношу через несколько минут, Поненте повернулся к нему на ходу.
— Немедленно остановись! — рявкнул он.
Испуг, промелькнувший на лице Тиаса, нисколько его не напугал. Пусть боится, зато останется жив. К тому же Поненте вдруг стало безразлично, что о нем думают другие. Он не мог быть хорошим для всех людей одновременно.
Тиас замедлил бег лошади, а потом и вовсе остановил ее.
— Не заставляй меня повторять дважды, — с неудовольствием процедил Поненте. — Отыщи выживших людей. А я пойду в город.
— Но там могут быть враги...
Поненте не стал дослушивать. Он отпустил поводья и направился в сторону почерневшего Солоса. Внутри не было эмоций — только лед расползался там, где когда-то билось сердце.
По мере приближения Поненте только яснее ощущал дрожь, которая постепенно охватила все тело. Ему не было страшно. Было лишь грустно, что только построенный город оказался похоронен под слоем пепла. И еще внутри клокотала ярость, которая пыталась найти слабое место, чтобы вылиться наружу и захлестнуть своей черной ядовитой волной всех, кто был к этому причастен.
Поненте спрыгнул с лошади возле упавших ворот Солоса. Он прошел на почерневшую от копоти центральную площадь, свернул на знакомые улицы — в перекошенных, упавших домах уцелели только печные трубы, которые тянулись вверх сиротливыми памятниками чему-то прекрасному. Пепел под ногами чем-то напоминал серый снег, который падал и в Нижнем Городе, когда гвардейцы проводили рейды. Только вот Солос не имел ничего общего с Нижним Городом, а Поненте — с испуганным мальчиком, ворующим кошельки у нищих прохожих.