Поненте понимал, о чем говорит Трамонтана. Но разве она когда-то делала такой выбор? Он сомневался даже, что однажды ей придется его сделать. И подумал сам — а смог бы убить сотню других людей ради одного близкого?
— Да, — ответил он. — Я бы убил сотню незнакомцев ради одного любимого.
Глава 4
Никто тебе тут не поможет —
Себе им тоже не помочь.
Порок и боль тебя обгложут,
Но слезы видит только ночь.
В один из следующих дней обыск проводили дома у Поненте. Гвардейцам даже не пришлось ничего выкидывать из окна: вещей было так мало, что их перебрали без особого труда.
У Поненте сложилось впечатление, что те искали какой-то предмет. Люди в форме даже вскрыли матрасы, ведь туда можно было что-то спрятать. Они поднимали пол, изучали пространство под ним. Простукивали стены и бетонный настил первого этажа.
Дома, а затем и районы, которые проверили до каждого камешка, оцепили лентами. По периметру стояли гвардейцы и строго следили за тем, чтобы жители не переходили на другую сторону. Не пускали даже собак. И с каждым днем Поненте осознавал все яснее, что что-то грядет. Стоит ли говорить, что было слишком мало свободных мест, где он имел возможность что-то украсть. Женщины держали кошельки ближе к себе, а некоторые и вовсе теперь носили все ценное в руках. Мужчины прятали их в нагрудные карманы курток.
Поненте не ел уже несколько дней, поскольку заработанные крохи отдавал сестрам, уверяя их, что пообедал в городе. Однажды ему пришлось ограбить мальчика, который шел на рынок. Угрожая ножом и закрывая лицо старой тряпкой, Поненте забрал несколько медных монет и купил на них хлеб. К нему он даже прикоснуться не посмел.
Поненте пожирала вина. Он винил себя во всем: в смерти родителей, в голоде сестер и в собственном безвыходном положении. Солнце больше не согревало тело, хотя исправно выглядывало с самого утра.
Он не мог отправить девочек в приют и при этом остаться на свободе. Хотя Трамонтана считала это отличным выходом, Поненте понимал — не сможет. Сон не придет, если мозг будет знать, что где-то там сестры страдают. А ведь они наверняка будут знать, что их брат свободен, сам себе хозяин и может пойти куда только захочет. И даже если простят его, то сам он не сможет.
Поненте хотел покоя. Просто забыть обо всем, заснуть и, желательно, не просыпаться. Чтобы ничего не чувствовать и ничего не помнить. Возможно ли это? Едва ли. Сон не шел вечером, а если Поненте и проваливался в его ледяные объятия, то через мгновение открывал глаза уже на рассвете. Казалось, за эти несколько часов он не только не отдыхал, но и уставал еще сильнее.
Время не заживляло рану. Напротив, с его течением та нагноилась. Теперь она отравляла все тело, пробралась в сознание, поворачиваясь в сердце с мучительной болью. Поненте жил и дышал, с губ слетали слова и легкие улыбки, мозг работал старательно. Но никто не видел, что следом за юношей стелился кровавый след. Кровь вытекала из-за грудины и заполняла горло. Она не давала дышать, и порой ему казалось, что однажды он утонет в этой горячей и вязкой жидкости. Поненте будто наяву видел, как она стекала по его костям, неторопливо повторяя их рельеф.
Кругом была кровь. Одна лишь кровь.
Она отвратительно пахла и была не менее мерзкой на вкус.
Кровь бежала по венам. Что делать, если внутри поселился заклятый враг?
Поненте ненавидел кровь. И ненавидел весь алый цвет, который только существует. Ненавидел свое тело за то, что изнутри оно все было красным. Тело принадлежало не ему, а его крови.
На закате небо было ржавым, еще чуть-чуть — и непременно станет кроваво-алым. А пока солнце не садится, можно не опасаться его света. Поненте подошел ближе к заброшенной башне, расположенной на окраине Нижнего Города. Это было самое высокое строение, которое он когда-либо видел, и с ее вершины открывался вид на весь северо-восточный район. Поненте никогда раньше тут не бывал, слышал только, что некоторые особо смелые подростки забирались на нее. Один из них сорвался и разбился о землю. С тех пор лестницу, прикрепленную к наружной стороне башни и ведущую на ее вершину, обрезали. Лейро говорил, что забраться туда теперь можно только изнутри.
Странным оставалось то, что Лейро не избрал заброшенную башню своим пристанищем. За нее не брали бы арендную плату, а площадь нескольких этажей была довольно впечатляющей.
Впрочем, не только Лейро обходил ее стороной. В народе истории о башне поросли слухами, а единственными обитателями этого медленно гниющего здания стали самоубийцы, которым понравился пример погибшего мальчика.