Эта небольшая битва должна подарить Триане огромный кусок плодородной земли. Тогда вся западная часть материка будет принадлежать только Поненте, что значительно облегчит и патрулирование границ.
Солнце приподнялось над горизонтом. Сердце Поненте отбило два удара, и он взглянул на городские стены из-под веток редкого кустарника. Он чувствовал на себе горящие взгляды двух сотен человек, но эта ответственность его не пугала. Люди были его орудием в достижении желаемого. Необходимым инструментом — и их всеми силами нужно сохранять, чтобы Триана жила.
Поненте поднял руку, обозначая начало наступления. Отряд двинулся по холодной траве, покрытой капельками росы, по направлению к невысоким городским стенам.
Было заметно, что Лейро не слишком опасался нападения. Стены Солоса достигали пяти, а то и шести метров в высоту, их составляли самые крупные бревна, которые люди только смогли найти в лесу. Кроме того, на стенах круглосуточно дежурили стражники. Поненте строил ее, прекрасно понимая, что Солос наверняка станет лакомым кусочком для соседей. А вот Лейро, судя по всему, не рассчитывал на войну.
Со стороны юго-восточных ворот доносились крики и стук, и Поненте, заняв позицию под стеной, жестом подозвал своих людей ближе.
— Лестницы нам не нужны. Пусть пять человек перелезут через стену и откроют нам восточные ворота.
Желающие взобраться на стену нашлись быстро. Товарищи подсадили их, и те скрылись на той стороне.
В крови Поненте бурлил азарт. И пусть он понимал всю серьезность происходящего, не испытывал ни страха, ни сочувствия. Это был первый бой, начатый им, но далеко не последний.
Ворота рядом дрогнули. Трианцы открыли створки, запуская в Ониму своих соратников. Поненте зашел в числе последних и скользнул взглядом по убитым стражникам. Его люди справлялись вполне неплохо.
Вторжение заметили. Из северной части города к восточным воротам уже бежал внушительный отряд, но и с той стороны тоже раздавались металлический скрежет и крики бойцов, полные боли и ярости. Прикинув на глаз количество защитников города, Поненте разделил свое войско на две части. Одной он велел вступить в бой, а вторую повел по улицам Онимы прочь от стен.
Если треть войска, напавшую с севера, артеонцы смогли связать боем, то на его помощь можно не рассчитывать. Оставалась только юго-западная часть, навстречу которой сейчас Поненте и бежал.
Обнаружив вдалеке знакомые доспехи, он махнул им рукой. Отряд подбежал ближе, и Поненте заметил, что людей осталось куда меньше.
— Где остальные?
— Нас встретили боем. Две трети людей я оставил сражаться, — ответил Тиас, пытаясь выровнять дыхание.
— Да уж, неплохо они работают.
— Северный отряд вообще полностью блокировали. Какой план дальше?
— Пойдем к юго-восточным воротам и поможем своим взять город. Думаю, Лейро где-то там, поэтому я как раз с ним и поговорю.
Тиас отдал сигнал своим воинам, и они вместе направились на юг. Пробегая между жилыми домами, Поненте не мог отделаться от мысли, что люди в них живут так же, как трианцы. Ему на мгновение показалось, что он захватывает свой город и убивает его жителей — своих последователей.
Отделаться от этой мысли оказалось не так-то просто. Она засела в мозгу, как колючка репейника, и никак не хотела исчезать.
— Наша цель — прорваться к воротам, — на ходу сказал Поненте. — Откроем их — считай, город взяли.
Главный бой шел не слишком динамично. Даже с первого взгляда было понятно, что воевали совсем не увлеченно и без особенных усилий. Вполне возможно, что оставшееся за стеной войско решило выбрать тактику «накройся щитами и жди, когда Ониму возьмут другие». Поненте их понимал.
Воины, прибывшие с ним, с боевым кличем бросились к линии защиты. Те словно и не ожидали подкрепления трианской армии, хотя Поненте заметил, что часть людей следила за обстановкой в городе. Вероятно, о нападении с тыла им сообщили, однако они не придали этому слишком большое значение. Наверняка отправили к другим воротам часть защитников, решив, что этого будет достаточно.
В это время нападающие уже теснили артеонцев, а оставшиеся снаружи трианцы, видимо, поняли, что откуда-то подоспела помощь. Они начали штурм, и защитникам, оказавшимся меж двух огней, оставалось только пытаться обороняться.
Люди, зажатые в угол, порой могут стать страшнее любого животного. И Поненте знал, что в этом случае они готовы пойти на все. С его стороны было отвратительно заставлять людей чувствовать себя в клетке, тем более, что они могут и должны стать гражданами Трианы, если переживут эту ночь, разумеется. И он снова задался вопросом: нужно ли сжигать Ониму? Если по итогу битвы она вместе с частью материка отойдет Поненте, то глупо было бы сначала уничтожать город, а потом его же восстанавливать.