Так они просидели до тех пор, пока сверху не спустилась Даяна. Ее растрёпанные светлые волосы закрывали лицо, на котором показалась лукавая улыбка.
— Вы что, всю ночь не спали? — спросила она.
— Спали, конечно, — поспешно отозвался Поненте. — Трамонтана только недавно пришла.
Девочка умылась из заранее подготовленного тазика с водой и собрала волосы. Время было раннее, Саина просыпалась гораздо позже. С утра Даяна обычно стирала или убирала, иногда готовила еду — если Поненте приносил продукты.
Поэтому она быстро оделась и вышла из башни. Поненте было пора отправляться в город, но на него внезапно накатилась усталость. Попрощавшись с Трамонтаной и договорившись увидеться вечером, он отправился спать.
Сон утащил сразу. В его обители стояли могильный холод и тьма, которая казалась вязкой и тягучей. В ней тонули звуки и размывались образы, которые стремительно меняли очертания. И Поненте висел над этим мраком, наполняя им свои вены. Озноб скручивал живот, поднимался по позвоночнику. Тьма заполняла желудок и заливалась в нос. Поненте пытался не дышать, однако она все равно попадала в легкие. Холод поселился за грудной клеткой и старательно тянул ко дну. Единственное желание, которые пульсировало в голове — вдохнуть. Но вода заполнила все вокруг, и казалось, что воздуха нет вовсе. Поненте сковал ужас от ощущения безысходности. Дышать хотелось все сильнее с каждой секундой, грудь горела огнем, но все было безуспешно.
Стук вибрацией прошел по плотному полотну Безвременья и ударил по барабанным перепонкам. А потом еще раз и еще. Он подхватил Поненте и потащил его к себе — только потом юноша понял, что поверхность была не так далеко, как казалось. Он вынырнул из тьмы с резким вдохом и потом провел несколько минут в постели, пока дыхание не выровнялось.
Только теперь он понял, что раздававшиеся на первом этаже шаги не принадлежали его сестрам. Они были тяжелыми и медленными — девочки же ходили почти бесшумно.
Поненте вскочил и, пропуская ступени, бросился вниз. Но на пролете между первым и вторым этажами он влетел в высокого мужчину, на груди которого висел орден гвардейца. Он схватил Поненте за руку и, окинув этаж быстрым взглядом, потащил его вниз.
— Нашелся, — сообщил он своему напарнику, который обеими руками держал Саину и Даяну.
Поненте предпринял слабую попытку вырваться, однако хватка гвардейца была поистине железной.
— Что ж вы все так сопротивляетесь, — пробормотал невысокий и полноватый мужчина, который стоял возле девочек. — Вон где живете, уму непостижимо. А зимой как же? Да тут изо всех щелей дует.
— Подыхать в приюте от голода и дедовщины, вот что уму непостижимо, — процедил Поненте, повиснув в руке сопровождающего мертвым грузом.
— Ох уж эти подростки, вечно мнят себя самыми умными, — продолжил гвардеец, не обратив внимание на замечание Поненте. — У меня дочка такая же — и в кого она такая упрямая выросла? Ей слова поперек не скажи, все скандал или слезы.
Словно в подтверждение его слов Саина тут же ударилась в слезы и, как и недавно Поненте, повисла у гвардейца на руке. Однако мужчина довольно быстро покинул башню и направился к городу.
— Саина, хватит орать! — неожиданно рявкнула Даяна. — И без тебя тошно.
— Не ори на нее, — тут же огрызнулся Поненте.
Плач раздражал его тоже, и Саина, увы, не успокоилась. Поненте почти перестал сопротивляться и просто шел рядом со своим гвардейцем, а тот, видимо, наученный опытом, даже не думал расслаблять хватку. Но сейчас мысли были о другом — как он мог не заметить, что отношения между сестрами сложились весьма прохладные? Когда родители были живы, Даяна иногда помогала матери по хозяйству и играла с Саиной, однако предпочитала ей компанию сверстников. Тогда они относились друг к другу довольно тепло, пусть даже без особенной любви.
Поненте думал, что смерть родителей только сблизит их. Как оказалось, все произошло наоборот. Даже он начал ругаться с Даяной, хотя они всегда были ближе, чем большинство братьев и сестер.
Тем временем Даяна что-то шепнула сопровождавшему ее гвардейцу, и он подождал своего напарника, после чего передал руку Даяны ему. К удивлению Поненте, после этого он с Саиной отошел на почтительное расстояние.
— Она меня беспокоит, — негромко произнесла на ходу Даяна. — Мы окажемся в приюте вдвоем, скорее всего, против устоявшегося коллектива старших девочек. Я хочу, чтобы Саина слушалась меня беспрекословно. Хотя и раньше она хорошим поведением не отличалась, теперь стала просто неуправляема.