И хотя Поненте понимал, что безнаказанность до добра не доведет, он слишком долго был ответственен. Поэтому был счастлив оставаться рядом с Трамонтаной, ведь она не требовала ничего взамен. Она была его мечтой и проклятием одновременно.
В глубине души Поненте был рад, что тут он один. Что сестры где-то далеко и не узнают, чем занимается их брат. Здесь его никто не знал. Никто не мог осудить. Увы, над ним все ещё возвышалась чья-то внушительная фигура, однако в своем маленьком мире он был свободен и всесилен.
Время тянулось медленно, но Поненте был терпелив. Несколько раз кто-то спускался по лестнице, но это был не тот, кого он ждал. Храп медсестры внушал спокойствие, но эластичный бинт в руке сделался влажным. Страх медленно заползал под кожу, а вместе с ним приближалось облегчение.
Поненте не знал, сколько часов простоял. Тело одеревенело и почти не слушалось. Боль вспыхивала при каждом вздохе. Но он не двигался с места, понимая, что должен все закончить этой ночью.
Когда Кьян, наконец, показался в коридоре, Поненте едва не выдал себя облегченным вздохом. Тот зашел в санузел, и Поненте тут же последовал за ним. Он успел нырнуть за дверь до того, как она захлопнулась, и двумя шагами догнал Кьяна. Тот услышал приближение слишком поздно, и как только начал поворачиваться, Поненте накинул ему на шею петлю из эластичного бинта.
Боль в груди вспыхнула и теперь не уходила, но Поненте не обращал на нее внимание. Он лишь держал брыкающегося Кьяна — повезло только, что они были одного роста и почти одной комплекции, потому и силы у них были равными. Только преимущество Поненте заключалось в его отчаянном положении, а Кьяна — в том, что у его соперника огнем жгло ребра.
Но выбраться из захвата сзади крайне трудно. И гораздо труднее с учетом того, что у Кьяна есть всего пара минут до того, как он потеряет сознание. А Поненте отчаянно надеялся, что мышцы не скрутит судорогой и что он не потеряет сознание. Он был уверен, что несколько минут сможет потерпеть.
Поненте шипел сквозь стиснутые зубы. От боли хотелось выть, но он понимал, что в этом случае разбудит ненужных свидетелей. Кьян упал на пол, потянув за собой Поненте. Тот на секунду ослабил хватку — пламя прожгло нервы обеих рук и парализовало легкие. Вдохнуть не получилось; ночной кошмар ожил в реальности, и панический ужас с головой накрыл Поненте.
Когда воздух все-таки вернулся, он смог немного расслабиться. Но спокойствие длилось недолго: Поненте понимал, что такие нагрузки могут травмировать его сильнее, чем вызовут вопросы касательно их происхождения. Это значило, что его смогут связать с убийством.
Поненте стянул петлю туже несмотря на усилившуюся дрожь рук. Кьян постепенно затихал, его борьба становилась все более вялой. И хотя Поненте чувствовал подступающие слезы, он не ослаблял хватку. Кьян бы не остановился. У него не было выбора. Или он пытался убедить себя в этом? Сколько людей убил Лейро на пути к вершине своего маленького царства?
Но ведь Поненте убивал не ради власти. Он лишь хотел выжить в мире, который пытался уничтожить его. Он не хотел убивать, но еще сильнее не хотел быть убитым.
Кьян больше не шевелился. Поненте еще немного подержал бинт на его шее, после чего проверил пульс. Ему ответило безмолвие, и на некоторое время Поненте замер. Он старался унять дрожь в теле, которая не позволяла даже выровнять сложенный в тугой жгут бинт. Слезы щипали на щеках, катились по подбородку и падали в пустоту. Было холодно и больно. Рядом больше не сидела Трамонтана, и все было совсем не так просто.
В конце концов Поненте решил, что даст волю эмоциям когда-нибудь попозже. А сейчас нужно продолжить выживать, потому что дело сделано только наполовину.
Он расправил бинт и осторожно обернул его вокруг колена так, как он был замотан раньше. Зафиксировав сустав, Поненте проверил остальные повязки и с неудовольствием отметил, что кровь на бедре выступила гораздо сильнее. Потом осмотрел место преступления: кроме тела Кьяна в небольшой комнате ничего не осталось. Поэтому он скользнул в коридор и прикрыл за спиной дверь.
Ублюдка мог прикончить кто угодно. Все знают, что у него было много врагов в стенах этого приюта.