Поненте удивленно приподнялся на локтях. Конечно, он понимал, что в стране, а в особенности, ее сердце — Сангауте, — много проблем. Их груз ощутимо шатал экономику и военную машину, но он никогда не думал, что республика настолько неустойчива.
— С чего бы?
— Система не выдерживает. В первую очередь — проблема с продуктами. У нас плохие отношения практически со всеми соседями, торговли нет. Мы ничего не закупаем, ничего не продаем. Наверное, и в социальных слоях трения. Что можно сказать о стране, когда ее столица разделена на город господ и город нищих? Скорее всего, республика ждет толчка первой костяшки домино.
А Поненте вспомнил разговор, который подслушал наутро после дня Освобождения.
«Вот что бывает, когда слушаешься не меня. Видишь, Малтар? Запомни. Выберешь не меня — и будешь одним из них».
«Приоритетными приказами для меня являются приказы твоего отца. Я слушаю тебя у него за спиной, но прямо отказать не могу».
«Ничего, скоро все изменится».
Уж не собирался ли Уно стать той самой первой костяшкой? Если так, то сразу после выпуска из приюта Поненте должен постараться подобраться к нему поближе. Попросится работать в дом, делать что угодно. Когда начнется буря, он должен оказаться как можно ближе к спасительному плоту. Если дела настолько плохи, что даже сын наместника плетет заговоры против отца, в Нижнем Городе выжить будет просто нереально.
Другой вопрос — зачем Уно править столицей страны, которая стоит на пороге разрушения? Поненте надеялся, что у него есть план спасения республики.
— Интересно, как к происходящему относится председатель совета министров? — пробормотал Поненте.
— Кажется, он не слишком радеет за республику.
— Или не совсем понимает ответственность.
— Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил Хорго и подошел ближе.
Он сел на край кровати Поненте.
— Министров больше ста пятидесяти. Да, более высокопоставленный совет меньше. Но все равно председатель, скорее всего, не чувствует личной ответственности, — Поненте сжал в кулаке тонкое одеяло в попытке подобрать слова. — Их много. Ответственность разделена, во всяком случае, я бы чувствовал именно это. А вот если бы он сидел в зале один, один принимал решения, один отвечал за них — наверное, тогда он бы чувствовал весь груз ответственности. Ведь ее невозможно было бы переложить на другого.
Хорго задумчиво кивнул, соглашаясь. Потом хитро прищурился и пододвинулся к Поненте.
— Ну что, будем держаться вместе?
Поненте рассмеялся и тут же пожалел об этом, когда ноющая боль в ребрах превратилась в яркую огненно-белую вспышку.
— Ты же скоро уйдешь отсюда. Я останусь на полгода один.
— А я предлагаю дружить не только в приюте. Я думаю, мы можем быть полезны друг другу и в жизни. Ты умный, я тоже. Если объединимся, у нас будет шанс чего-то добиться.
После этих слов Поненте никак не мог отделаться от призрака Трамонтаны, который из ниоткуда материализовался рядом и теперь не замолкал.
«А как же я? — обиженно процедила девушка. — Уже нашел себе приятеля и променял меня на него?»
— У меня есть подруга. Она тоже хороша, и я бы хотел вести дела с ней.
— Это не проблема, я дружелюбный.
— Неужели? — буркнул Поненте.
Хорго совсем не показался ему дружелюбным при их первой встрече. Впрочем, видимо, в этом приюте понятие дружелюбности было весьма своеобразным.
— Я что, должен был тебя цветами и конфетами встречать?
В ответ Поненте лишь тихо рассмеялся и снова скривился от боли.
— В общем, это не так важно, — продолжил юноша. — Я могу быть хорошим другом. Но я это предлагаю не от хорошей жизни.
— Я понимаю. Не могу не согласиться. Друзья так друзья.
У Поненте было мало друзей. Проще сказать, их не было совсем. Все мальчики, с которыми он играл в детстве, больше тянули на статус знакомых или приятелей, но совсем не друзей, на которых можно положиться. В Нижнем Городе все выживали как могли, даже дети. Люди были слишком несчастны, чтобы быть добрыми. Слишком испуганы, чтобы быть честными и слишком эгоистичны, чтобы быть понимающими.
Только теперь Поненте наконец смог понять, почему у Нижнего Города не было будущего. Не столько из-за наместника и странной политики, сколько из-за черствости и невежественности его жителей. В попытке выжить люди топили друг друга. В бедственном положении нищих не было виновных. Они просто не могли выйти из нарисованных границ.
Они страдали, а значит, страдать должны были и все остальные. И внезапно Поненте пробрал ужас: он испугался, что если останется в Нижнем Городе, то непременно станет одним из них. Но пока он не понимал, что уже сделал шаг к выходу из порочного круга.