— А вы нам про артефакты расскажете? — выкрикнул совсем маленький ребенок.
— Конечно, но на другом занятии.
Эти истории Поненте слышал уже несколько раз. Особенно про артефакты — кажется, уроки, посвященные им, он затер до дыр.
— Вернемся к религии. Пантеон — запомните, это слово означает «группа всех богов одной религии» — был очень разнообразен и включал до сотни различных божеств. Полубогов и приближенных к ним насчитывалось до шести сотен, но их никто так и не посчитал. Остановимся на самых важных. Верховных богов было всего шестнадцать — и это из восьмидесяти семи других довольно почитаемых. У каждого была своя сфера влияния, но они могли косвенно влиять и на неподконтрольные им участки жизни. Принято считать, что шестнадцать богов были равны между собой и разделяли шестнадцать роскошных тронов в небесах.
— Но среди них был кто-то главнее, а кто-то — менее важным? — спросил Поненте.
Ему нравилось слушать Бариссу. Нравилась история, но особенно он любил слушать и читать про религию. Боги были такими могучими и свободными, они могли делать все, что им хотелось. Поненте мечтал обладать хотя бы крупицей их сил. Тогда бы он как-нибудь выбрался из Нижнего Города. Его жизнь стала бы совсем иной — в ней не нашлось бы места ни промозглому холоду, ни грязи, ни голоду.
И все же ему претила мысль, что среди величайших созданий, занимающих вершины власти и влияния, существовала своя иерархия. Кто-то кому-то подчинялся.
— Считается, что они были равны. Однако, если судить по мифам, кто-то обладал большей властью, чем остальные, — ответила Барисса и даже не выгнала Поненте из класса. — По итогу подобное распределение сил приводило к многочисленным войнам, отмеченным в мифах. Боги были довольно агрессивными и частенько сражались за превосходство.
Дальше Барисса рассказала детям несколько мифологических сюжетов и вместе с ними составила образы основных богов. Поненте вышел из класса и остановился в раздумьях: он мог бы пойти на свои уроки, но желания это делать не было никакого. Поэтому он направился на спортивную площадку, надеясь, что там сейчас не проходит никакое занятие.
К его счастью, детей на улице было мало. Кто-то играл с мячом, кто-то делал довольно странные упражнения из блока разминки. Большинство детей кучками толпилось возле ограды, что-то яростно обсуждая и иногда посмеиваясь. На Поненте никто не обратил внимание, и он отошел к относительно свободному углу подальше от вынужденных соседей.
Один из значительных минусов приюта — трудно найти уединение. Но Поненте все же уселся на старый рассохшийся пень и прикрыл глаза. Весеннее солнце грело слабо, больше слепило, но даже ему Поненте был рад. К сетке спортивной площадки иногда приходили свободные друзья сирот, и тогда те подолгу разговаривали.
Трамонтана тоже приходила пару раз. Тем для обсуждения было мало, разве только немногочисленные сплетни. Поненте был слишком зол и взвинчен, чтобы вести светские беседы, и попросил подругу воздержаться от посещений — они только давили на больное. При виде Трамонтаны Поненте лишь яснее ощущал клетку, в которую оказался заперт. Он надеялся, что время вдали друг от друга не так сильно ударит по их отношениям, чтобы стать совсем чужими.
Поненте думал о древних богах, которым поклонялись люди тысячи лет назад. Почему их власть иссякла? Уж не потому ли, что они всегда держались вдали от своих почитателей — где-то на недосягаемом небе? Или потому что новые правила республики вычеркнули их имена силой?
Хотя если они принимали такое же живое участие в судьбах людей, как сейчас, то понятно, почему о них постарались забыть. Если они действительно существуют где-то, то Поненте был на них крайне зол. Они не помогли, когда были нужны. Оставили в беде, наедине с собой.
«А должны были?» — шепнул внутренний голос и усмехнулся.
«Должны, они же боги», — процедил в ответ Поненте.
«А ты — лишь игрушка в их руках? Безволен? Слаб? — бестелесный голос напоминал змею, которая, извиваясь, проникала в самые потаенные углы сознания. — Давай, признай, что ты немощен и не можешь влиять даже на собственную судьбу — и тогда я соглашусь, что боги обязаны помогать».
Может быть, полгода назад Поненте согласился бы на эту сделку. К чему лукавить — стоя на вершине заброшенной башни, он считал себя плывущим по течению листочком. Он верил, что не может ничего изменить — и готов был проиграть. Если бы не Уно, ему бы хватило смелости или глупости, чтобы сделать тот шаг.