— Они не нужны, когда ты можешь шагать через километры. Ты собирался мне рассказать?
— Лейро давно копошился на западе, но я не думал, что он заберется так далеко на восток.
— Это логично — сначала застолбить спорные территории, а потом спокойно занимать пустующие.
— Он превзошел мои ожидания.
— Ты тоже меня удивил, — Трамонтана вытянула руку и коснулась ею волос Поненте. Ее лицо приняо задумчивое выражение, как будто она пыталась сопоставить какие-то сложные факты. — Назвал Триану империей. А сам ты, стало быть, теперь император?
Поненте нервно рассмеялся.
— Нет, императора пока нет. И я не хочу им быть.
— Может, и мне сделать Кланту империей? — продолжила девушка, как будто не слышала Поненте. — Звучит классно. Императрица Трамонтана.
— Может, лучше «наместница»? — предположил Поненте и почувствовал, с какой тоской думает о своем прошлом. Тогда они с Трамонтаной виделись каждый день, а не раз в месяц, когда у обоих выдастся свободный день.
Девушка оценила шутку и тихо засмеялась.
— Думаешь, мне больше идет?
— Нет. Тебе не идут титулы.
— А тебе — чужие лица.
Поненте выдохнул и понял, что грудь парализовало.
— Прекрати.
— Прекрати быть таким миленьким и добрым, — процедила Трамонтана, разом теряя всю свою мягкость. — Если ты хочешь, чтобы Триана стала сильной страной, тебе придется быть плохим. Добрых любят, но их убивают. А если убить тебя не удастся, Лейро сделает все, чтобы ты не мешался у него под ногами.
— А тебе что до моих договоров с Лейро? — внутри заклокотала ярость, и Поненте с трудом мог сдерживать ее.
— Я хочу иметь сильных союзников, а не мальчиков, которые боятся показать зубки!
— Так ищи других, — рявкнул Поненте.
— Кого, Даяну?
— Может, она тоже тебя послала?
— Нет, у Даяны крыша едет в другую сторону.
— Такое ощущение, что тут только ты нормальная.
Трамонтана отвернулась и сложила на груди руки. Она несколько раз глубоко вдохнула, видимо, пытаясь успокоиться, и в конце концов устало пробормотала:
— Но я хотя бы что-то делаю. Амита давит на меня с востока, Шривах — с запада. Я не могу воевать на два фронта, иначе страна просто развалится. Но они как с цепи сорвались, и что мне делать? Кручусь юлой, пока могу. Мне нужны союзники.
— Лейро не вступится за них, потому что побоится оставить свои границы без защиты. Так что можешь быть уверена, что никого нового против тебя не появится.
— Они и без него справятся. К тому же есть еще одна проблема... И она посерьезнее твоего Лейро. Амита просто достала, лезет на мою землю со своими иллюзиями. Крысятничество какое-то.
— Например?
— Ну, пытались торговать — так она солому превратила в мех. Мы только дома обнаружили. И я боюсь, что это только начало. В торговлей-то ладно, а если дело дойдет до конфликта?
Поненте хмыкнул, но вовремя замолчал, поймав свирепый взгляд Трамонтаны.
— Ты хочешь как-то закрыть Кланту от чужих влияний?
— Хотелось бы, но как?
— Может, Уно знает?
— Ой, не хочу к нему ходить. Я же не так давно в Нижний Город возвращалась, маму сюда переправила. А я помню, что Уно взял с собой еще какие-то бесполезные артефакты — вроде очень слабые, но зато проклятые. Я и решила один маме дать, я же не хочу, чтобы она состарилась. Так Уно в позу встал, мол, не дам и все! — Трамонтана даже фыркнула от негодования. — Я его уговорила, конечно, но было тяжко. И, кажется, он на меня злится.
— Понятное дело. Уно же не для тебя их брал.
Трамонтана отошла к дальней стене и некоторое время рассматривала голову оленя, висящую на ней. Поненте она никогда не нравилось, но руки не доходили, чтобы снять.
— Ты говорила про Даяну. Мы давно не виделись, но она, кажется, слишком вжилась в роль?
— Ее Ширта оказалась прямо-таки золотым оазисом. Богатая и красивая страна, жаль, что маленькая. А Даяна там живет как настоящая богиня — представляешь, у нее даже есть свой храм, и к ней приходят молиться.
— Мне тоже иногда молятся.
— И мне. Когда денег хотят.
— А мне, когда карта моя нужна.
— А вот ей просто так молятся. В общем, поработила она тамошних людей.
Поненте покачал головой. Сестра выросла в нищете, неудивительно, что теперь она всеми силами старается компенсировать то, чего была лишена. Интересно, поймет ли она когда-нибудь, что в прошлое вернуться нельзя? Ее детство не наполнится фруктами и деньгами, сколько не пихай их сейчас.