— Бим, мой дорогой, мой дорогой! — воскликнула Эмили сдавленным голосом. — Ты сделал это ради меня! Бим! Бим!
Затем мать и сын заключили друг друга в объятия, обхватив друг друга, словно двое утопающих. Наконец Эмили подняла глаза на доктора, который сидел на диване, подобно каменному изваянию.
— Доктор Смит, теперь я должна уйти? — спросила она. — Я могу остаться с Бимом еще ненадолго?
— Не думаю, что теперь нам стоит чересчур спешить, миссис Саттер. Теперь, когда все закончилось.
Она взглянула на курчавую голову сына, которую прижимала к груди, а затем снова на маленького серого человечка.
— Что с ним теперь будет, доктор? Боже мой, что с ним будет?
VI
Доктор приподнял высокий стакан с солидной порцией восемнадцатилетнего бурбона Алонсо Холбрука.
— За вас двоих, — сказал он, кивнув Руфу и Лиз, сидящим рядом на диване в гостиной Алонсо.
— Аминь! — сказал Холбрук.
Маклин Майлз приподнял свой стакан, не говоря ничего. Он думал о Биме, который спал в комнате для гостей наверху. Сильное успокоительное, прописанное доктором Суэйном, дало пареньку возможность забыть об ужасах последних тридцати шести часов хотя бы на время.
— Доктор, вы не против того, чтобы прояснить для меня все это дело? — спросил Алонсо. — Пока что у меня в голове мешанина — нахватался всяческих обрывков информации от вас, да от Маклина, да от Руфа. Я до сих пор толком ничего не знаю.
Доктор почувствовал, как виски согрело и расслабило его. Он был благодарен Алонсо за угощение. Джон Смит невероятно устал.
— Вся эта история довольно проста, — начал он. — Человеческий разум способен выдерживать невероятное напряжение, огромное отчаяние и тревогу, но потом что-то ломается. Так и случилось с Эмили Саттер, когда она вышла во двор с Терренсом Вейлом во время вечеринки. Она вышла с ним, чтобы просить его увезти Сьюзен из Бруксайда. Думаю, миссис Саттер уже давно смирилась с тем, как с ней обращается Дэн, но ей не хватило сил наблюдать, что его поведение делает с Бимом. Это довело ее до грани безумия. Она запланировала попросить Терренса помочь ей, а если он откажется — убить его.
— Запланировала! — воскликнул Алонсо. — Вы хотите сказать, что она убила его не во внезапном припадке ярости?
Доктор покачал головой:
— Она это запланировала на случай, если Терренс откажется выполнить ее просьбу. Когда миссис Саттер выходила с ним из дома, то уже несла камень с собой. Это был круглый камень с кусочками слюды, который Бим когда-то притащил в дом, чтобы подпирать дверь! Она попросила Терренса увезти Сьюзен, и он отказался. Это не оставило ей никакой альтернативы.
— Никакой альтернативы! — взорвался Алонсо. — Боже правый, человек…
— Она твердо решила убрать Сьюзен из этих мест. Если Терренс ее не увозит, то другого способа нет. После смерти Терренса Сьюзен наверняка покинет Бруксайд. И, когда Терренс отвернулся, заливаясь смехом, Эмили с размаху ударила этим камнем по голове мистера Вейла с достаточной силой, чтобы его убить.
— Мрак! Чума!.. — Тут Алонсо утратил дар речи.
— Вот после этого и началась странная взаимосвязь действий Эмили и Бима, поскольку, когда мы нашли орудие убийства, Бим его узнал! Это был не какой-нибудь там камень. Это был тот самый камень, который он принес матери, чтобы подпирать дверь, и вид камня наполнил его ужасом и страшными догадками. Конечно, Эмили, уже расстроенная психически, повредилась в рассудке еще больше благодаря своему поступку. Когда Дэн ночью ушел из дому, после того как вы, Маклин, всех отпустили по домам, она предположила, что он направился к Сьюзен. Миссис Саттер вдруг пришло в голову, что, может быть, сделанное ею не приведет к желаемым результатам. Если Сьюзен уедет из Бруксайда, Дэн может последовать за ней. Сама она вытерпела бы такой позор, но только не Бим. Она не могла допустить, чтобы такое случилось с сыном. И когда Дэн явился домой, очень пьяный, пригрозил избить Бима и безобразно себя вел, Эмили приняла решение убить мужа. У нее был яд… Она хранила его долгое время.
— Где она его взяла? И для чего? — спросил Алонсо.
— Когда-то Эмили решила, что не в силах больше жить, — продолжал доктор. — Это было несколько лет назад. Смерть казалась ей самым легким путем избавления от проблем. Ее отец, майор Боуэн, — жаль, что я с такой личностью незнаком! — был поклонником детективных произведений. Среди экспонатов его невероятной коллекции оказалось и кое-что из орудий, используемых в преступном мире, — пистолет, нож, удавка и бутыль с ядом! Где и как он раздобыл яд, Эмили не знает, и едва ли мы сможем это узнать. Главное, что он имелся в распоряжении миссис Саттер. По-видимому, она обдумывала идею самоубийства долгое время. Но едва она собралась использовать яд, Бим вдруг серьезно заболел гриппом. Встал вопрос о том, сможет ли он выжить. В возникшем кризисе от Дэна никакого толку не было. И это заставило Эмили осознать, насколько зависим от нее растущий паренек. Она убрала яд подальше вместе со своей идеей самоубийства — по крайней мере, на время. Но яд оставался в доме. И вчерашним утром Эмили решила пустить его в ход. Она подлила яду в бутылку, которую требовал Дэн, и отнесла ему. После того как Дэн умер, миссис Саттер отнесла бутылку вниз и вымыла, и мы все восприняли это как вполне нормальное действие, зная о знаменитой аккуратности Эмили, о ее систематической заботе о домашнем уюте! Бим же после истории с камнем был охвачен беспокойством и не выпускал мать из виду. Он заметил и как она подливала яд. А когда тело его отца увезли в похоронную контору, Бим проследил за своей матерью, когда та пробралась в дом Роджера и проникла в кухню. Он наблюдал за ней через окошко дровяного склада. Это Эмили подслушивала у двери, а не Бим. Вот почему он не смог объяснить мне, зачем Роджер вышел из дома. Это Эмили, приобретя коварство преступницы, заварила чай на плите. Если бы ее нашли там, она бы просто сказала, будто подумала, что мы все не прочь выпить чайку. Это было свойственно характеру доброй, заботливой Эмили. Поначалу, я думаю, другой причины, чтобы заваривать чай, у нее и не имелось. Потом Роджер, который уже пошел было к судье, вспомнил, что не взял сигареты! Ему не хотелось идти за ними в магазин, а также не хотелось возвращаться через главный вход и, возможно, подвергнуть себя новому допросу, поэтому он использовал черный вход в дом. Вот почему его никто не видел! Он, собственно, так и не ушел никуда. Это было таким простым объяснением, таким простым, что никто из нас даже не подумал о нем.