— Спасибо, нет, — ответила она. — И на выброс у меня тоже ничего нет.
— Ничего нет? Ничего нет? — изумленно залопотал Финни. — Тогда что вы здесь делаете? Эй! А вы, шлучайно, не из муниципалитета? Не насчет моего дома?
— Нет, нет! — успокоила его Мередит.
Видимо, ей не удалось до конца развеять его опасения.
— Хотят его шнешти, а меня переселить в Бамфорд, в их жалкую квартиренку!
— Там вам будет удобнее, мистер Финни, — сказала Мередит, а про себя подумала: «И здоровее тоже». За чахлыми насаждениями она разглядела деревянную будку, в которой, несомненно, размещался сортир.
— Никуда не поеду! — решительно заявил Финни. — Тут у меня швой хороший дом, в нем много красивых вещей. Прекрасно обхожусь шам по шебе. И за швалкой пришматриваю. Им бы штоило быть мне благодарными, вот что!
Он ударил палкой оземь.
— Раз у вас ничего нет на выброс, что вы тут вынюхиваете? Вы точно не из муниципалитета?
— Точно. Я только так, вышла посмотреть.
— А вы не наша новая медсестра, а? Нет… — Финни подошел поближе и внимательно оглядел Мередит. — Нет, вы не медсестра. Медсестры ходят в форме. Ко мне приезжают раз в месяц. Медсестра стрижет мне ногти на ногах, подравнивает прическу. С ногами у меня плохо… А болтать я не люблю! — неожиданно заключил Финни. — Особенно ешли у вас нет мушора. Не понимаю. Жачем вы тогда приехали, ешли у ваш нет ничего на выброш?
— Как только что-нибудь появится, сразу привезу, — пообещала Мередит.
Старик просветлел.
— Перед тем как будете выбрашывать, дайте мне вжглянуть. Если мне что-то подойдет, выгрузим ждесь. Тогда мне не придется волочить вещи шнизу вверх. И не забудьте, если ужнаете, что кому-то нужна мягкая мебель для гоштиной, у меня тут есть хороший гарнитур — только ролики шмазать. Отдам за десятку.
Старик заковылял назад, к своей хибаре. На пороге он обернулся и прокричал:
— Обивка целая! Плюш-мокет! — Он махнул палкой на прощание и захлопнул дверь.
Мередит поспешно ретировалась к машине и выбралась на другую тропу, что вела вверх по склону.
— С одной стороны хиппи, с другой стороны Финни. А посередине, в вагончике, — мы с Урсулой, — проговорила она вслух. — Отличное жилье и прекрасные соседи!
Подъехав к месту раскопок, Мередит увидела, что ее встречают. В ряд выстроились четыре человека и черный метис лабрадора. На закате тени удлинялись, пять темных полос на земле напоминали вытянутые пальцы тянущейся к ней огромной руки.
Три женщины и один мужчина стояли рядом с ржавым вагончиком. Судя по всему, они были заняты каким-то спором, который прервался при ее появлении. Бросив взгляд на вагончик, Мередит поняла: удобства здесь ограничивались в буквальном смысле постелью и завтраком.
Лагерь ньюэйджевцев тоже сразу бросался в глаза. Он располагался чуть выше по склону, под массивным, скругленным, поросшим травой выступом, похожим на балкон, нависавшим в обоих направлениях. Между старыми, заржавелыми средствами передвижения были натянуты веревки, на которых сушилось белье, придававшее всей сцене неуместный оттенок домашнего уюта.
При столкновении с реальностью впечатление безмятежности мгновенно улетучилось. Мередит заглушила мотор. К ней тут же подбежала Урсула, ее длинные черные волосы развевались на ветру. После обеда в Оксфорде Урсула успела переодеться. Сейчас на ней были грязные джинсы и рубашка в клетку, на которую она надела еще и шерстяной жилет. Полы незастегнутого жилета хлопали на бегу.
Наконец Урсула добежала до машины и остановилась перевести дух. Мередит не без опаски опустила стекло.
— Я рада, что вы наконец нас нашли!
— Я нашла вас легко. Если не считать того, что познакомилась со странным стариком, который живет ниже, на той стороне дороги. Он решил, что я приехала что-то подобрать себе на свалке.
Выпачканной в глине рукой Урсула откинула за плечо прядь черных волос, на лбу у нее осталась грязная полоса.
— Это Финни. Он настоящий псих, но безобидный.
Мередит вышла из машины. Урсула прошептала:
— Что сказал Маркби о… ну, обо всем этом? — Она дернула головой в сторону лагеря хиппи.
Теперь Мередит в полной мере услышала и запахи, и звуки. Легкий ветерок со стороны земляного вала принес гул голосов, лай собаки, плач младенца. Пахло дымом костра и машинным маслом.
— Боюсь, ничего особо радостного. Как и о другом, — загадочно добавила она.
— Ладно, поговорим потом.
Они переглянулись. Бросив взгляд в сторону вагончика, Мередит спросила:
— Это Дэн?
Но рыжеволосый приземистый человек, на которого она указала, сам решительно устремился вперед, не дав Урсуле ответить.