– И?! – воскликнул Митя.
Я всхлипнула:
– А я его так дерзко спрашиваю: «А может, Марты-ы-ышкин?»
В эту секунду все присутствовавшие на кухне громко расхохотались, даже баба Тася. Митя смеялся громче всех, сгибаясь пополам и утирая слезы. А я смотрела на них и дрожала от страха. Хотя мне тоже было немного смешно. Блин. Почему же это случилось со мной, а не с кем-то другим?
– А он что? – Митя схватился за живот.
– Он говорит: «Нет. Я – Пётр Ильич Шишкин». А я ему снова:
«А может, всё-таки Мартышкин?». – Теперь я уже смеялась вместе со всеми, утирая слезы. – Мужик спрашивает: «Девушка, что происходит? Я что-то ничего не понимаю!» И вот тут до меня доходит, что это не Митя, а потенциальный клиент ресторана…
Все снова расхохотались. Я же встала, потопталась на месте, прикрыла лицо руками и
снова с грохотом плюхнулась на стул.
– Полента, одна порция! П… – Крикнул молодой
официант, появившийся на кухне. Он не понял, почему все бросили свои дела и смеются так, что
даже в зале слышно, но отчего-то тоже сразу заулыбался.
– А дальше-то что? – Митя, отсмеявшись, подошел ближе и погладил меня по
волосам.
– Умеешь ты поддержать! Смешно тебе всё... А дальше я извинилась,
сообщила, что жду его сегодня в офисе, и, испугавшись, положила трубку. Что? Что мне теперь делать? Дайте пистолет, я застрелюсь! Надо же так опозориться! Ещё и вы теперь все в курсе…
– Всё будет нормально, вот увидишь, – Митя обнял меня, похлопал по плечу и тут же поспешил вернуться обратно
к работе. – Шишкин придёт, ты задействуешь всё своё обаяние, и он тебя
простит. Даже не переживай, Ева, ты меня так насмешила, я эту историю
теперь ещё долго буду всем рассказывать. Так, не понял, а почему все стоят?! –
Оглядел всех недовольным взглядом. – Продолжаем работать!
Шевелимся! Шевелимся! Куча заказов висит, да вашу-то мать!
Никто не посмел спорить. Все разбежались по местам, и на кухне снова воцарилась нужная атмосфера. Звенели тарелки, столовые приборы, сопя и ворча, шумела печь, гремели голоса. Повара и официанты маневрировали туда-сюда между столов, втягиваясь обратно в рабочий ритм.
А я сидела на стуле и разглядывала свою коленку.
Митя подал мне горячий кофе. Эспрессо: чёрный, ароматный,
сладкий. Как я люблю. М-м-м...
Он поставил передо мной чашку и тарелку с лазаньей.
– Кушай, начальник, поправляйся!
– Бока уже в брюки не влезают, а ты всё кормишь да кормишь, на убой, наверное. – Попыталась протестовать я.
– Ой, не начинай снова! Ты у нас стройняга! Только вот колготки эти
рваные сними. А домой я тебя отвезу, не замёрзнешь, – заверил он.
– Зато скоро вместо талии у меня будет спасательный круг. Или сама я буду, как круг. И возить меня не нужно будет. Подтолкнул с горы, сама покачусь.
- Брось.
- Каждое утро прихожу к тебе сюда на чашечку кофе. Ты
меня потчуешь и потчуешь произведениями своего кулинарного искусства. Каждый день что-то новое. И от них же
невозможно отказаться!
- В этом весь я.
- И всё приговариваешь, что я стройная. Когда у меня
был сорок четвёртый размер, я вполне была довольна. А сейчас уже сорок
шестой почти! Катастрофа… Нужно срочно остановиться, я же совсем невысокая. Скоро стану, как тумбочка.
– Потчуешь, приговариваешь! Я и слов-то таких не знаю. Я ж необразованный. Повар. Всего лишь, – усмехнулся Митя.
– Не так. Ты – великий повар. Кулинарный Гудини! Маэстро Кухни! Продукты исчезают,
блюда появляются. И все это по волшебному взмаху твоих рук.
- Ага. – Отмахнулся он.
- Ты мне это брось. Из-за кого сюда все идут? Кто изюминка этого ресторана?
– Бла-бла-бла, насрать, забыть. – Покачал головой Митя и улыбнулся. Но по глазам было видно, что комплименты достигли своей цели. Ему было приятно.
– Повар, - продолжала я, - и худой, как жердь.
Он рассмеялся, укладывая куски говядины на сковороду.
- Потому что я ненастоящий повар, я – не правильный.
- Вот бы мне так, – мечтательно закатив
глаза, промурлыкала я.
– Тебе так не пойдет.
– Кстати, ты надел ремень потяжелее? Сегодня очень ветрено.
Берегись, будешь выходить – держись за поручень, иначе сдует! – Я попыталась закрыться от него руками, но все-таки получила щелбан прямо в лоб.
– Я тоже придумаю, как тебя подкалывать. Берегись.
– Пожалуйста, не надо! Боюсь-боюсь, – смеясь, я встала и пошла к выходу. – Лазанья, как всегда, великолепна! Так значит, ты отвезёшь меня домой вечером?