Он встал, прошелся по комнате. Трудно было успокоиться — раздражение росло, ему казалось, что он учит Вельера таблице умножения. Он выключил фиксатор.
«Эту запись я ему пошлю после заседания Лиги, — подумал Отэ. — Я буду управлять Щитом, а не Вельер. Сейчас у меня все козыри в руках, чтобы сбросить, наконец, его с командного поста. Я скажу Первому Ведущему, что Вельер трус и боится борьбы. А на заседании подолью масла в огонь, чтобы Вельер побольше говорил о контакте… Да, именно так! И тогда он окажется за дверью…»
Спать не хотелось, и он подумал о том, что надо бы расчистить стол, сжечь ненужные теперь записи. Он занялся этим, просматривая тетради, бросая их на середину комнаты, в одну кучу. Иногда он подолгу листал тетради, улыбался, хмурился, бумажная горка росла. Ящики стола пустели, он разбирал теперь самый нижний — куда давно не заглядывал. Тут были его юношеские работы, математические расчеты сменились вдруг стихами, он стал читать их. Потом отшвырнул и эту тетрадь, не дочитав ее до конца, и когда она летела, страницы шелестели, как давно увядшие листья, и один вдруг оторвался и упал в стороне. Это была фотография.
Он подошел к ней и поднял фотографию с пола.
Они стоят с Вельером обнявшись, ветер растрепал им волосы, они смеются, под ногами желтеет песок, а позади синеет океан. Они молоды, сильны…
«Почему мы смеялись тогда? — подумал Отэ. — Просто так, потому что были юнцами?»
Он очнулся от задумчивости и порвал фотографию.
Вторая попытка
Авиаразведчик летел к острову и отбрасывал атмосферные вихри, снижаясь. Стил увеличил атакующее поле, когда на экране возник океан. Он резко кинул машину вправо и почувствовал, что дышать стало труднее. По экрану летел лес, потом помчались горы, через несколько минут вынырнул город. Корабль сбавил скорость, Стил снижал его над огромной набережной. Вагин до предела увеличил горизонт осмотра. Город был похож на земные города, разве что форма домов была несколько причудливой…
И вот астронавты увидели на улицах живые существа.
— Черт, да они похожи на нас! — сказал Стил. — Смотри, остановились как вкопанные. Любуются нами?
Бледно-серые, неживые тона неба создавали впечатление мертвенности. Воздушные вихри ударялись о защитные поля разведчика, отлетали, потом набрасывались с новой силой.
Вагин дал несколько звуковых и световых сигналов, но те, кто был на улицах, так и не сдвинулись с места.
— Может, это статуи? — спросил Стил. — Или они играют в «замри»? Вон тот белобрысый чем-то похож на тебя… А буря усиливается!
— Сколько мы можем продержаться? Посмотри на океан, Стил. Он ведет себя энергичнее, чем статуи.
Приглядевшись, Стил увидел, что черный вал океана медленно нарастает.
— Похоже, ураган будет не на шутку… Я думаю, мы сможем продержаться около часа.
Малый экран показал отсек высадки, Николая в скафандре, робота-3.
— Пора, Коля, — сказал Вагин. — Дать питание Третьему.
По лестнице первым спустился Николай, за ним робот.
— Ник, как дыхание? — спросил Стил.
— Нормально, — ответил Николай, хотя дышать стало труднее. — Вы никого не видите наверху лестницы?
— Толстячок невысокого роста, — сказал Стил. — Третий предупреждает об усилении бури. Ты слышишь?
— Слышу.
По лестнице робот шагал уверенно, быстро переставляя со ступеньки на ступеньку негнущиеся ноги. Николай едва поспевал за ним. Вскоре перед ними открылась панорама улицы. Она была пуста, дома казались вымершими.
— Третий, камера?
— Двадцать четыре кадра.
— Видимость?
— Девяносто процентов. Упало напряжение, упало напряжение!
— Не волнуйся, включаю защиту.
— Коля, попробуй поговорить с этим незнакомцем, — сказал Вагин.
Толстяк никак не реагировал на приветствие Николая. У него было равнодушное лицо, сонные глаза.
— Впереди еще один островитянин, — сказал Вагин. — Может, он окажется разговорчивее?
Николай подошел к плечистому, рослому юноше. Казалось, он куда-то шел и вдруг остановился, чем-то пораженный. Он смотрел прямо на Николая, взгляд был сосредоточенным и напряженным.
— Он как будто что-то хочет сказать, — передал Николай на авиаразведчик.
— Подними руку в знак приветствия, — сказал Стил. Николай выполнил пожелание первого помощника, но юноша никак не откликнулся.
— Ник, открой дверь ближнего дома. Третьего пропусти вперед, — сказал Стил.
Николай потянул ручку высокой двери на себя, она с трудом поддалась.
Он увидел длинный коридор, еще одну дверь в его конце.
Третий сноровисто шагал по коридору. Он остановился у двери, толкнул ее, дверь открылась.
Они вошли в просторный зал с высоким потолком. У стен стояли прямоугольные светло-серебристые ящики. В центре зала находился самый высокий, метров в пять.
— Видимость ухудшилась, — услышал Николай голос Вагина. — Возвращайся, Николай.
— Сейчас. Зал похож на неф собора. Здесь какие-то ящики, вроде сейфов. Что, если попробовать открыть один из ящиков?
— Спроси Третьего, нет ли опасности. Робот сказал, что опасность есть.
— Попробуем рискнуть. Пусть откроет, — сказал Вагин.
— Действуй, Третий, — передал команду Николай. Робот коснулся металла, его красные глаза сразу погасли.
— Что случилось? Третий молчал.
Николай развернул робота, ставшего неподвижным, проверил рычаги и контакты.
— Бросай его, — приказам Стил. — Вытащи камеру и возвращайся. Немедленно! Диктофон оставь в зале.
— Иду, — Николай забрал у Третьего камеру, рядом с ним положил диктофон и пошел к выходу. Ему вдруг показалось, что кто-то пристально смотрит на него. Он оглянулся, но никого не увидел. Идти стало трудно, ноги будто налились свинцом.
— Что случилось, Ник? — кричал Стил. — Почему ты так медленно идешь?
«До лестницы, главное — до лестницы», — думал Николай, выходя из здания.
— Усильте защиту, — сказал он. — Какая-то дьявольщина…
Николай с трудом дошел до лестницы. Он посмотрел вниз и вздрогнул — под водой шли люди, они смотрели на него огромными глазами.
— Под вами, — передал он на разведчик, — они… под… вами…
Он почувствовал, что больше не сможет сделать ни шагу и сейчас упадет.
— Мы идём к тебе, держись, — сказал Вагин.
К ногам Николая упала лестница, он из последних сил схватился за нее. Его подняли на авиаразведчик, люк захлопнулся.
— Стил, тебе не кажется, что этот вал разнесет набережную? — спросил Вагин.
— И не только набережную. Я наблюдаю, как он приближается к городу. Удивительно, однако, что все это происходит как при архизамедленной съемке.
— Попробуем его атаковать.
— Попробуем, — Стил увеличил атакующее поле и направил его в сторону океана.
Вздымающийся вал начал оседать. Теперь его движение можно было разглядеть гораздо лучше — оно шло в сторону, противоположную берегу.
— Кажется, мы немного усмирили ураган, — сказал Вагин.
— Неизвестно, надолго ли. Нам самое время удирать, — ответил Стил.
Авиаразведчик стал набирать высоту. Вихри неслись вдогонку за людьми Земли.
Коман и Ведущие
Зал, где собиралась Верховная Лига, был дважды опоясан мраморными скамьями. Стены зала украшали цветные рельефы, рассказывающие о великих делах аэлков.
Ведущие ждали Комана — он обычно входил через высокую дверь в проходе между скамьями.
Дверь бесшумно раздвинулась, и в зале появился Коман. Его место находилось над скамьями, напротив прохода, там, где настенный рельеф изображал желтую птицу Ану — птицу мудрости.
— Событие чрезвычайной важности собрало нас здесь сегодня, — торжественно сказал Коман, и массивное, старое лицо его как бы подчеркнуло эту важность. Коман умел произносить слова со значением и силой, которых, может, и не было в них, но эти обычные слова, увеличенные во сто крат авторитетом, заслугами, а самое главное, долгим пребыванием Комана на посту Первого Ведущего, приобретали ту самую чрезвычайность, о которой он только что сказал.