— Панда! – воззвал он к Панде, точнее, к её Источнику бесконечной Силы, то есть к Разуму. – Ты в курсе, что у тебя в голове творится чёрти что?!
— Ага, – сказала она и философски добавила: – И это здорово.
— Я бы сказал, что это не здоровО! – возмутился Ахули.
— Я же Панда Вселенского Хаоса, – Панда развела лапами. – Творческий беспорядок – моё всё.
— Эх, ладно, – Ахули махнул одной из шести рук. – Сам разберусь!
— Ага, – согласилась Панда и слегка наклонила пушистую башку к богу. – И, пожалуйста, за ушком почухай заодно.
Бог погладил Панду по голове. Шерсть заискрила, Пространство искривилось. По Наэриуму прошёлся буран, и вылезло полярное сияние. Сияние стекло жирными масляными каплями по Небосклону, заляпав радужными красками покривившуюся мрачную крепость и вытянувшиеся лица ополченцев.
Затем Ахули «почухал» Панду за ушком и нащупал Какую-то Неприятность. Поднеся её поближе к лицу, он разглядел Ближайшее Будущее. И оно его не порадовало. В нем его внебрачная дочь Анариэль кралась по тропе Времени прямо в Божественный Карман его самого, чтобы стащить любимые игральные кости бога.
Разгневанный Ахули щелчком указательного пальца правой нижней руки запустил Неприятность к Сириусу и погрозил дочурке указательным пальцем средней левой руки. Средняя рука означала «Фак! Что ты делаешь?», а указательный палец – «Не шали! Кости детям – не игрушка!». Анариэль проснулась и поняла, что плавает в Солёных волнах Мироздания, а вокруг кружат и танцуют маленькие подобия бога-отца. Все они грозили ей указательным пальцем средней левой руки. В руке эльфитрикийка сжимала вожделенные игральные кубики. Предательство состоялось. Анариэль подняла голову и увидела прямо над собой чей-то подтянутый зелёный зад в бронированных стрингах и жилистые ноги, ловко управляющие сёрфом. Ещё выше, в безоблачном кроваво-красном небе, летела стая чёрных драконов.
Ахули дунул на водную гладь. Образовавшийся водоворот затянул Анариэль, сёрфера-орка, а вместе с ними и драконов. По пути вниз от Анариэль отвалился слог -НА-, а взамен чуть не вырос рыбий хвост. Где-то в человеческом мире, который не так давно покинул честный панк и анархист Лёха Баринов по кличке Барин, его мама Мария Семёновна вышла на кухню. Ей послышались, что кто-то кричит и зовёт на помощь. Прислушавшись, она решила, что это просто шумит в канализации, и заткнула заглушку в раковине.
Весь липкий от карамельно-приторного полярного сияния Лёха во главе Объединённой армии двинулся через горы синтезированной халвы и сахарной ваты назад, в отражающийся в небе Эльфитрикон. Анариэль прошептала тайные слова и подбросила кубики в карман злодейского мага Улкафаира. Гигантская сколопендра решила поживиться и прокусила карман злодейского мага. Кубики выкатились прямо под ноги сколопендровой дивизии. И тогда членистоногие моментально расчленились и побежали врассыпную, едва не затоптав своих наездников.
На голову Панды снизошел бог Паранойи и Подозрительности. По воинским рядам пронеслось слово «Измена!!!». Тут все, как с цепи сорвались, позабыли о том, что они команда. Начался дебош и хаос. То есть началось то самое месилово, которое автор всего этого бреда планировал ещё две главы назад.
Орки крушили своих и чужих. Кадрика схватила за горло бородатого широкоплечего дворфа, а тот пытался достать её своим коротким мечом. Драконы, подцепившие простуду на просторах Хривэландии, кашляли и плевались ошмётками угольного кокса в бодливых единорогов. Носферату, всё-таки прибавивший в размерах до недостижимых математических величин, топал ногами, стараясь прихлопнуть снующих повсюду солдат теперь уже Разъединённой армии.
Раздался свист, и Барин не хило схлопотал по харизме. Прилетело ему не от кого иного, как от долговязого Си. Панк угрожающе тряс синим ирокезом, называл Барина Каином и обвинял в предательстве матери ихней Анархии. Анархия против действий Си не возражала. Возражал Ор. Он со всей дури хватил своего брата-апостола палкой по спине. Палка опухла, раздулась и перестала умещаться в рамки Действительности. Леха подумал, что неплохо бы эти рамки расширить, пока не стало слишком поздно.
— Я ведь не такой, я ведь не злодей! – Лёха пытался вразумить разбушевавшихся Си и Ора.
— Кто это всё придумал?! – надрывались они, указывая на творящийся за их спинами мордобой.
Тот, кто это всё придумал, витал в космическом пространстве и, запустив все шесть рук в карманы своих вселенских штанов, пытался отыскать игральные кости. В сумятице все про них забыли. Кости пинали, швыряли и, в конце концов, втоптали в грязь, образовавшуюся в районе Мерзлой Вечности. Вечность треснула. Вселенская материя начала распадаться на пиксели. Источник бесконечной Силы начал протекать. Панда придурковато покосилась на офигевшего от беспредела Ахули и пустила слюну.
— Анариэлллллллль! – закричал бог, сотрясая Устои Мироздания. – Ты предала меня, глупая девчонка! Теперь тебе вечно блуждать по Девятому кругу архитектора Данте!
От этого крика Мерзлая Вечность исторгла из своих недр все кости, какие только там накопились за миллиарды лет, в том числе искомые. Источник Силы повернул вспять. Попятились назад Время и Пространство, возвращая всё на круги своя. И было кругов ровным счётом девять. На Первом поселилась Вечная Скорбь. На Втором бушевали Стихии. На Третьем жгло палящее солнце и лили проливные дожди. На Четвёртом буйствовал бог Споров и Распрей. На Пятом – бог Гнева. На Шестом в раскалённый могилах Междумирья стонали призраки грешников. Седьмым правил бог Тирании и Насилия. На троне Восьмого восседал бог Болезней и Телесной Немощи. Королевой Девятого круга обречена была стать лживая эльфитрикийка Анариэль, возжелавшая обманом занять Божественный престол своего отца и предавшая его.
— Ёжкина канитель! – воскликнул Лёха, осматривая поле боя. – Что это было?
Вопрос остался без ответа. На поле царствовал бог Стыда и Раскаяния.