— Куда собрался, малыш? – раздавшийся позади голос был настолько приторно-сладким, что сомневаться не приходилось – он принадлежал жуткому маньячине.
Маленький панк с душой взрослого мужчины обернулся и увидел богомерзкого чувака в красном полосатом свитере и шляпе. На корявой роже играла отвратная улыбочка, на руке была перчатка с остро заточенными металлическими ножами. Барин лихорадочно перебирал варианты действий.
— Ааа, дядь Фредд! – с наигранным облегчением выдохнул он. – Это ты! Я то думал, это чёртов Пеннивайз!
— Пеннивайз? – забеспокоился Фредди и лизнул воздух длинным красным языком. – Тебя притащил сюда Пеннивайз?
— Ага, – подтвердил Лёха. – Ну и страшный же он!
— Страшнее меня? – ревниво спросил Фредди.
— Если честно, да, – сознался панк. И тут же услышал, как закрылся вентиль, вода перестала течь, а горячие испарения стремительно вытянуло во внезапно открывшееся окно.
— Это потому что дети сейчас плохо спят, – вздохнул Фредди, присаживаясь на край тумбочки, на которой продолжал стоять мальчик.
— Да ты не расстраивайся, дядь Фредд, – Лёха присел рядом. – Я и не мальчик вовсе. Просто попал в очередную пространственно-временную петлю и уменьшился.
— Понятно, – протянул Крюгер. – Не повезло. Не лучшее место даже для ненастоящего ребёнка.
— А вообще где я?
— В Стране Кошмаров.
— Фиу! – присвистнул Барин. – Может, знаешь, как отсюда свалить?
— Нет, – Фредди развел руками, едва не отчекрыжив «святые колючки» на голове мальчика взмахом перчатки. – Я распорядитель улицы Вязов.
— А как же Пеннивайз?
— А эта сука, – зло процедил сквозь зубы Крюгер, – лазит везде, где есть канализация. А она есть практически везде!
— У вас че, тёрки с клоуном? – поинтересовался Барин.
— Убил бы сволочь! – с тоской в голосе признался Фредди. – Но не могу. Бессмертное ОНО.
— Не переживай, дядь Фредд! – Лёхе стало жалко страшного героя своего детства. – Вот как ты думаешь, в чём сила?
— Как в чём? – удивился тот. – В страхе, конечно!
— Нет. Я думаю, сила в правде, – улыбнулся маленький панк. – А правда том, что Пеннивайза все боятся, но никто не любит. А тебя – все любят, хоть и боятся.
— Никогда об этом не задумывался! – Фредди обрадовался. На жуткой физиономии появилась нормальная человеческая улыбка.
— Вот как только Пеннивайза все перестанут бояться, так он и перестанет быть страшным, – закончил мысль Барин.
— Тебя звать то как, пацанчик? – спросил Крюгер.
— Лёха Баринов, – ответил Лёха и протянул Фредди руку.
— Запомню. Только ты не подумай чего. Теперь ни к тебе, ни к твоим близким я во сне не явлюсь. Слово маньяка!
— Спасибо, – поблагодарил Лёха.
Раздался противный смех. Через помещение пробежала тень, сильно смахивающая на треклятого клоуна.
— Надо его изловить! – Барин сжал маленькие кулачки.
— Кто ж его изловит? – удивился Фредди. – Он же – ОНО! Да и вообще, не связывался бы ты с ним.
— Уже связался, – произнёс Лёха. – Он меня сюда притащил, ему и обратно возвращать.
— Ладно. Так и быть. Провожу я тебя до главного коллектора. Там вход в царство «Пожирателя миров».
— «Пожирателя»? – хмыкнул решительно настроенный Лёха. – А он не подавится?
***
Фредди и Барин вышли на улицу. На детской площадке, окруженной высокими вязами, под навязчивую считалочку через скакалку прыгали девочки-призраки.
— А ну заткнитесь! – цикнул на них Крюгер, и девочки с визгом испарились. – Достали нудеть!
Барин согласно кивнул головой.
— На этом районе заправляет Майерс, – объяснял Фредди, ведя гостя по городу. – Здесь – Джейсон, в соседнем – Конструктор, в цветных районах – Кэндимен, через два квартала – Бабадук, Песочный человек... В поля лучше вообще не ходить – Там Джиперс шалит. И вообще в кукурузе всякое может случиться.
— А там что? – спросил Барин, указывая на поднимающийся над одним из районов дым.
— Там Сайлент Хилл. Жуткое место, скажу я тебе.
— Да. Смотрел в кино, – согласился Барин. – Потом кошмары снились. А вон там? Вроде музыка, веселье?
— Там всегда веселье, – хмыкнул Крюгер. – Там живут гремлины. У них сегодня вечеринка. Представляю, какой навар снимет Продавец Кошмаров.
— А он кто? – заинтересовался Барин.
— Наркодиллер, – ответил Фредди и подмигнул: – А тебе зачем?
— Так, чтобы быть в курсе. А наши, русские кварталы тут есть? – продолжал сыпать вопросами панк, что не мудрено – возраст такой.
— Есть, – кивнул злодей. – Там по большей части домовые, бабайки, лешии, ведьмы... Короче, весь фольклорный бомонд.
— Прикольно, – протянул Барин, хотя желания попасть к соотечественникам у него не возникло.
По улицам и так мелькали тени разных страшно-сказочных придурков. Лёхе казалось, что за ними следят, их преследуют. Пару раз он слышал вой оборотней и видел горящие огнём глаза в тёмных переулках. И если бы не Фредди, его уже давно бы закошмарили и сожрали.
— Немноголюдно у вас тут, – поёжившись, сказал он, оглядывая пустынные улицы.
— Зато многопризрачно и мегамонстрально, – скорчив страшную рожу своей и без того страшной рожей, произнёс Крюгер.
Наконец они вышли на окраину города. Но и здесь было до фига как стрёмно. Из крон деревьев на них пялились мириады злобных глаз, отовсюду слышался зловещий шёпот: «Зубы! Какие у мелкого засранца зубы!» Лёха, с открытым ртом разглядывавший деревья, решил, что надо бы захлопнуть «хлеборезку».
— Это зубные эльфы, – пояснил Фредди, а потом крикнул: – Я явлюсь к вам в ночных кошмарах, уродливые гаденыши!
Злодей провёл своими лезвиями по стволу одного из деревьев, оставив на коре рваные следы. Шёпот стих. А потом эльфы пошли в наступление. С криками озверевших десантников они кидались с деревьев вниз, кусали и щипали путников. Отбиваясь от зубастых тварей руками и ногами, Лёха краем глаза увидел, как один из эльфов, вцепившись в свитер Крюгера, орёт прямо ему в лицо:
— Проваливай, Фредди! Это наш лес! И мальчишка тоже наш!
— Двойные стандарты, Хруль! – отрывая эльфа от себя, парировал Крюгер. – Вы таскаетесь в мой район обчищать сонных детей на зубы! На прошлой неделе я лично раздавил башку паре ваших отморозков!
Фредди зашвырнул существо в колючие кусты. Хруль заверещал. Раздался звук ломающихся веток, и на поляну вышла здоровенная злобная бабища зелёного цвета в набедренной повязке. Она раскрыла пасть с острыми акульими зубищами и склонилась к распростертому на земле Лёхе. Барин зажмурился и приготовился умереть.