- Определённо.
Они помолчали. Тишина была дружелюбной.
- Ты можешь ими управлять?
- Конечно! - сначала ответил он, а потом задумался. Слушаются ли они его? Он зажмурился и попытался шевельнуть правым крылом. От порыва воздуха зашелестели тетрадные страницы.
- Здорово, - улыбнулась жена. На щеке выступила ямочка.
- Лид... Давай уедем?
- Куда? - Она продолжала улыбаться и от этого вновь проснулась мечта о небе.
- Не знаю. Куда-нибудь. В горы или к морю... В Крым?
- Ох, Сережка, какой ты выдумщик, - нахмурилась Лида. Вздохнула и вернулась к работе. - Сходи завтра к врачу.
- Зачем? - Он же не говорил ей о хирурге.
- А ты так и собираешься жить? Они же мешают.
Крылья будто ощутили его тревогу - мгновенно взлетели вверх, закрыли его плащом.
- Хорошо. Я схожу, - глухо ответил Сергей Иванович.
Он взял талончик к терапевту. Высидел очередь, состоявшую из скандальных, непохожих на больных, старух, и вошёл в кабинет.
- Карточка?.. - не глядя на него, спросила женщина в белом халате. Сергей Иванович стушевался. Он давно не был в поликлинике и все позабыл.
- Я не знаю, где она. У меня тут вот... Это... Проблема.
- У всех проблемы, - заметил мужчина в таком же белом халате. Он тоже не смотрел на Сергея Ивановича, заполняя какие-то бумаги.
- Я покажу. - Он поднес руки к воротнику.
- За ширму! - рявкнула женщина.
Он смущенно скрылся за невысокой преградой. Разделся и сел на холодную кушетку, распластав крылья по крашеной стене. Листая документы, к нему вошёл врач, который все ещё не смотрел на него.
- Жалобы?
- У меня крылья выросли, - сказал Сергей Иванович и глупо хихикнул.
- С крыльями не ко мне, это к психиатру, тринадцатый кабинет, - скучающе протянул мужчина, продолжая читать записи.
- Но они настоящие! Вот, посмотрите!
- Прекратите морочить мне... - вскинул голову доктор, - ...голову.
Сергей Иванович поежился от вида удивленного врача. От этого движения шевельнулись и крылья. На кушетку спланировало перышко.
- Так, - вздохнул мужчина. - Так. И давно это с вами?
- Два дня.
- Так... И на что жалуетесь?
- То есть?
- У вас что-то болит?
- У меня крылья.
- Они болят?
- Нет. Ну, когда росли - болели, но сейчас все хорошо.
- И что вы хотите от меня? Я могу выписать направление к хирургу. Он проконсультирует вас, решит, можно ли провести операцию.
- Нет! - Крылья среагировали раньше - сложились на спине, спрятались от чужого взгляда. - Спасибо, я не хочу к хирургу.
- Дело ваше, - уже забыв о нем, врач снова взялся за бумаги. - Можете одеваться.
У него при себе был паспорт и кошелёк, в котором лежала тоненькая стопка купюр и пара банковских карт. Они с Лидой собирали на дачу, уже и домик присмотрели, небольшой, но уютный. Сергей Иванович поднял голову и уставился в небо. По светло-голубой поверхности плыли перистые облака, среди них иглой скользил самолетик. От запрокинутой головы разливалась слабость. Он вздохнул и снова посмотрел в кошелёк. От принятого решения он будто превратился в воздушный шар - так легко ему было лишь в полузабытом детстве.
В плацкартном вагоне почти никого не было. Летняя лихорадка сменилась осенним затишьем. Сергей Иванович пил невкусный кофе, закусывал магазинными бутербродами и смотрел на мелькающие за стеклом поля. Телефон он отключил, трусливо опасаясь разговора с женой. Ночью он не смог заснуть, волновался, вот и просидел у окна до самого рассвета.
На привокзальной площади он нашёл такси и попросил отвезти его в горы. Помятый мужик скептичным взглядом окинул его - в костюме, с портфелем - и назвал цену. Он согласился, не сделав и попытки торговаться.
Таксист высадил его у какого-то здания на склоне, сунул во влажную ладонь визитку и укатил, а он остался. Солнце, несмотря на раннее утро, уже вовсю палило. Он быстро вспотел, разгорячился и от жара, и от долгого подъёма. Отвыкший от нагрузок, Сергей Иванович тяжело пыхтел, но упорно шагал, отталкиваясь от земли запылившимися туфлями. В руках он нес пиджак с портфелем. Крылья дрожали, рвались на свободу, но он боялся, что его кто-нибудь увидит, смущался.
Наконец вершина. Он сел - от усталости подкашивались ноги. От открывшегося вида перехватило дух: вдалеке расстилалось море, тёмное, как шелк, мягкое и в то же время твердое, постоянное и изменчивое. Ветер пах солью и рыбой. Сергей Иванович снял рубашку и часы, аккуратно сложил вещи в портфель и засунул его под камень. Задумался ненадолго, стоит ли разуться. Оставил туфли с носками рядом с портфелем.
Край скалы обрывом нависал над землёй. Внизу крохотными камушками высились валуны, их то и дело скрывали волны. Сергею Ивановичу было страшно. Очень страшно. Он боялся, что его крылья недостаточно крепки, что он не готов, что он не сможет. Он долго стоял, смотря вниз, пока не закружилась голова. И тогда, рассмеявшись, он шагнул вперёд, широко расправив крылья.