Лейтенант Брэдли подтверждает показания Джозефа Пейджета.
Доктор Уайт — защитник Вильяма Брайента. Он может подтвердить, что выбрал Вильяма распределять пищевые рационы больным на «Шарлотте» и с тех пор у него сложилось впечатление, что обвиняемый — честный и самоотверженный человек. «Здесь, несомненно, какое-то недоразумение, полагает он и продолжает, обращаясь к Вильяму: — Скажи мне теперь, Брайент, обстояло ли дело так, как представляет Пейджет, и вы могли брать от него деньги за рыбу. На что же вы тратили эти деньги?»
«Я не брал никаких денег, сэр, потому что не продавал рыбу Джозефу Пейджету».
Уайт обращается к Пейджету:
«Не кажется ли странным, Джозеф Пейджет, что обвиняемый вовсе не брал деньги за поставленную рыбу?»
Но тут Пейджет торжествующе заявляет: «Он брал у меня деньги, сэр. Я заплатил ему две кроны монетами, завернутыми в клочок бумаги, и насколько я мог видеть, он закопал их в углу хижины».
«Ты врешь! — Вильям рванулся к Пейджету, но его удержал солдат, схватив его за наручники. — Все это ложь и выдумки».
«Это скоро установит суд», — произносит прокурор и отдает распоряжение, чтобы два солдата отправились к Рыбачьей бухте и провели обыск в хижине. Заседание суда объявляется закрытым, и слушание дела переносится на следующий день. Утром один из посланных солдат делает отчет и предъявляет завернутые в бумагу две монеты по кроне каждая, которые он и его товарищи выкопали в углу хижины Вильяма Брайента.
Вильям продолжает уверять в своей невиновности, но судья Коллинз воспринимает дело иначе. «Вильям Брайент, суд признал вас виновным в очень серьезном нарушении закона в нашем обществе, которое в настоящее время испытывает нехватку в продуктах питания. Вы обманным путем присваивали себе продовольствие, принадлежавшее администрации колонии, и, так же как любой другой колонист, должны знать, какое наказание полагается за это. Хотите ли вы что-то добавить, прежде чем суд определит его?»
«Только то, что я невиновен, ваша милость!»
Капитан Коллинз подает знак, чтобы все поднялись. Затем он оглашает приговор:
«Вильям, суд признал вас виновным и приговорил вас к смерти через повешение. Однако, учитывая вашу преданность делу, проявленную ранее, в частности на транспортном судне «Шарлотта», по просьбе доктора Уайта и милости губернатора, приговор заменен ссылкой на остров Норфолк при первой же возможности. Кроме того, вы получите 100 ударов кнутом. Пост рыбака вы потеряли. Ваша жена и ребенок должны немедленно освободить жилище. Отсюда вас увезут в тюрьму, где вы будете оставаться до отправки на остров Норфолк. Уведите заключенного».
На следующий день Вильяма приводят из арестантского помещения на учебный плац, где производятся казни и экзекуции. Его верхнюю часть тела обнажают. Вильяма привязывают к скамье у запястий и колен. Доктор Уайт присутствует как врач, а лейтенант Брэдли как офицер, следящий за исполнением приговора. Палач — здоровый тучный мужик, которого помиловали от виселицы, чтобы он взял на себя обязанности экзекутора. Однако он не злой человек. Когда он дает Вильяму тряпку кусать, он, улучив момент, шепчет: «Один из твоих друзей дал мне чаевые, и я не стану вкладывать всю силу в удары, если Кот не вмешается».
Но Брэдли как раз вмешивается. Уже после первого удара он кричит палачу:
«Исполняй свое дело, палач, или я позабочусь, чтобы тебя самого хорошенько выпороли».
«Девятихвостая кошка» (the cat-o-nine-tailer) применяется в той части мира, где вершится британское правосудие. Дума, на старой родине, она идет в ход в тюрьмах; на бортах как торговых, так и военных судов его величества экзекуции совершают боцман или его помощники. «Кошка» делается из девяти концов толстой веревки или шнура, каждый длиной около 40 сантиметров, перевязанных в толстый кнут. У каждого из «кошачьих хвостов» по три узла с промежутками между ними, внешние узлы, находящиеся почти у самых концов веревок, сдирают кожу, когда хвосты быстро касаются спины.
Некоторые жертвы «девятихвостой кошки» не могут перенести 100 ударов, и долг присутствующего при наказании врача вмешаться, если он считает, что жертва может умереть от мук. В этом случае экзекуция прерывается и возобновляется через одну или две недели, когда узник снова окажется в состоянии перенести остальную часть наказания.
Вильям Брайент — плотный мужчина, привыкший терпеть боль. Во время первой полудюжины ударов он держится молча, хотя в теле все трепетало всякий раз, когда палач в полную силу бил по обнаженной спине кнутом. С каждым последующим ударом он произносит «Боже мой» или «Сдержись во имя Христа». После первых двадцати ударов его спина стала похожа на гнилую печень, и каждый удар кнута срывает запекшуюся кровь. Палач хочет сделать перерыв, но Брэдли хищным взглядом следит за ним и требует как можно быстрее приводить хвосты «кошки» в состояние готовности, пока кровь с кнута стечет по его пальцам.