«Это от полета „Аполлона-17“», – сказал я, показывая на коробку, где был нарисован луноход с двумя антеннами сзади. На коробке белыми буквами на темном фоне вселенной было написано: «Lunar Rover Vehicle».[82]
Софус кивнул.
– Это был последний полет программы «Аполлон», – сказал я, – больше не было. Луна перестала интересовать людей.
– Почему?
– Трудно сказать. Может, потому что сначала надо было навести порядок на Земле.
– Угу.
– А ты знал, что я родился в тот самый день, когда люди впервые высадились на Луне?
– Правда?
– Конечно. Примерно в тот самый момент.
– Может, благодаря им ты и родился? Тем, кто высадился на Луну?
– Точно нельзя сказать. Но и такое не исключено.
А потом я добавил:
– Но это, скорее всего, не так уж и важно.
– Угу.
– А ты знал, что космонавты играли на Луне в гольф?
– Правда?
– Честное слово.
– А зачем?
– Ну-у, просто для забавы. И знаешь, мячик для гольфа как улетал в космос, так и не останавливался потом.
– А сколько сейчас на Луне человек?
– Сейчас там никого нет. Только куча вещей, которые туда привезли. Например, ботинки-луноходы База Олдрина. А всего там побывало двенадцать человек.
– Они, наверное, стали очень знаменитыми, эти двенадцать человек.
– Да, во всяком случае, на какое-то время.
Софус долго молчал.
– Матиас?
– Да?
– А какого Вселенная размера?
– Не знаю, – ответил я, – но довольно большая. Во много миллиардов раз больше Фарер.
– А вот если бы я был на одном конце Вселенной, а ты – на другом и мы шли бы друг к другу, как думаешь, мы бы тогда встретились?
– Наверное. Только идти пришлось бы долго. И нам потребовались бы хорошие ботинки.
Он немного пораздумывал над этим, пытаясь представить такое, но ничего не вышло, вообразить подобное невозможно.
Я кивнул головой на коробку с конструктором:
– Ну как, начнем собирать?
Софус пожал плечами:
– Не обязательно.
– Почему, вполне можем начать, – сказал я.
– Нет смысла. Закончить мы все равно не успеем.
– Ты о чем это? Давай же. Ты можешь стать главным склейщиком.
– Мы уезжаем на следующей неделе.
Так уж оно получилось. Я почти ждал этого. Однако я не предполагал, что так расстроюсь.
– Ты уверен? Куда?
– В Торсхавн. Папа нашел там работу.
Софус отшвырнул конструктор и отвернулся к стене.
– Но разве ты не рад, у тебя теперь будет куча друзей. Знаешь, в Торсхавне же много детей твоего возраста.
– Мне и сейчас хорошо. Здесь.
Возразить было нечего.
– И тут ты, – добавил он.
– Все будет хорошо. Так всегда бывает. Мне кажется, у тебя там все будет просто супер. Я слышал, там и девчонок много.
– Мама с папой сказали, что летом мы, может, съездим в Данию, в гости к Оулуве.
– Замечательно. Ты рад?
Все еще уставившись в стену, он изобразил преувеличенную радость:
– Да.
А потом опять стал серьезным, не пытаясь больше выглядеть взрослее, снова стал грустным Софусом.
– Когда я уеду, ты меня тоже забудешь? Как тех космонавтов?
Я посмотрел на него.
– Я их никогда не забывал, – ответил я, – я по-прежнему их помню. Поэтому и тебя не забуду.
– Если хочешь, можешь записать наш адрес в Торсхавне. Мама наверняка его помнит.
– Естественно, запишу. А знаешь, у меня есть адрес База Олдрина в США.
– Ты писал ему письма?
– Нет.
– Обещай, что напишешь мне.
– Ясное дело, напишу.
Перед уходом мы немного побеседовали с его родителями, я поблагодарил Сельму за ужины, которыми она меня кормила, когда я приходил к Софусу. Поблагодарил за возможность приносить пользу. Поговорил с Оули о его новой работе в одном из офисов в центре Торсхавна. Поговорили о Гьогве. Хорошо, что кто-то еще здесь остается, так мы решили. Им и самим хотелось бы остаться, но не получалось, с деньгами было плохо, и Оули считал, что если Фареры действительно добьются независимости от Дании, то будет еще хуже. Так мы и беседовали. О мелочах и крупных политических встрясках, которые я изучал в школе несколько световых лет назад, а с тех пор ничего не изменилось. И в конце концов я рассказал ему, что воспользовался его предложением и однажды взял его лодку. Рассказал о новогоднем вечере и о человеке, которого мы вытащили из моря. По Оули было видно, что слышать это ему приятно. Он был горд тем, что благодаря его лодке мы спасли человека, что он, Оули, как раз в тот момент жил здесь и у него была лодка и что в нужное время все сработало, как надо. Он улыбнулся и сказал: