— Проф готов, — лаконично доложила Сафонова.
— Давайте пойду я! — неожиданно воскликнул Хачатурян, — У меня ещё нет степени, но кандидатский минимум я защитил два года назад. Я тоже физик. И гораздо моложе!
— Молодой человек! — отозвался Геворкян, — Попрекать возрастом — это низко. Ты ещё незрелый юнец. Роди сначала сына, а потом рискуй собой сколько заблагорассудится.
Ломов возражать не стал и, войдя в схрон, дал отмашку Танку. Первым встав на подставку из крепких рук здоровяка. Затем сержант подсадил профессора, а командир помог ему забраться на крышу.
Песок вокруг пролома в панели перекрытия сильно утоптали, образовав дорожки к местам наблюдения, напоминающие солнечные лучики на детских рисунках.
— Не высовывайся, Проф, — предупредил Ломов, одной рукой прижимая тело физика к реголиту, другой указывая направление для движения.
— Предлагаю сменить концепцию, — заявил Геворкян не двигаясь, — Стар я, чтобы ползать по крышам.
— Что сменить? — не понял Ломов.
— Не знаю, как это у вас, военных, называется, но глупо прятаться. Ведь стрелять в нас никто не собирается. Так? Они думают, что напугали нас, заставив в панике бежать и прятаться. Так? Давайте покажем им, что не испытываем страха. Открыто подойдём к парапету и начнём нагло разглядывать в бинокль, будто это не армия противника, а ножки балерин в Большом театре. Я слышал в кино, что если вывести из себя противника, то он начнёт совершать ошибки.
— Это работает только в кино, но подход мне нравится.
Ломов встал сам и помог подняться профессору. К парапету они подошли прогулочным шагом, после чего командир передал свою оптику Геворкяну.
— Ну, что думаете, Проф?
Самвел Каренович неприлично долго разглядывал в бинокль тёмное пятно, висящее в полуметре от края бархана, словно это действительно была ножка танцовщицы. Затем опустил и, восторженно глядя на Ломова, прошептал:
— Это глаз змеи. Клянусь яйцами Бредли, такое видел только на кадрах с дифракторной решётки в камере телепорта.
— При чём здесь мошонка какого-то физика? Объяснитесь, Проф!
— По всем нашим прикидкам, подобная локация может перенесена только через квантовое туннелирование. Это не физический объект, который можно разложить на атомы, а потом собрать в другом конце Солнечной системы используя эффект квантовой запутанности. Поверьте мне, на сегодняшний день по другому невозможно! Но то, что я вижу перед собой, указывает именно на колебательную мембрану начала волны, вхождение в которую осуществит наш перенос в пространстве-времени.
— Полегче, Проф! — предупредил Ломов, — Если хотите, чтобы я вас понял, возвращайтесь к нормальному языку. Чем это нам грозит?
— Понятия не имею, — восхищённо прошептал Геворкян, превращаясь в экзальтированную даму, допущенную до тела своего кумира, — Подобное видел только в стационарных камерах силовых ускорителей. Я не представляю, как такое можно создать в атмосфере. Без оборудования, инерционной блокады и силовых генераторов. Сейчас пытаюсь вспомнить все подходящие гипотезы, блуждающие в мировой научной среде. У нас, как и везде, альтернативно одарённых гениев хватает. Порой такое предлагают… создавая безумные теории по квантовой телепортации. Ничего не могу припомнить. Никто даже теоретически не рассматривал атмосферу, как полигон для возмущения волнового поля. Мы либо идём не тем путём, либо зациклились на матричной механике, необходимой для изменения координат объекта. Мы в упор не видим других перспектив! А они их просчитали и создали естественный телепорт! Это вызывает у меня восторг и трепет!
— Держите себя в руках, Проф! Мы не на международной конференции с чествованием лауреатов, — сквозь зубы попросил Ломов, пнув в бок Сахраба, лежащего возле парапета, — Ты чего-нибудь понял?
— Если это оружие, то предлагаю ударить по нему термобарическим зарядом.
— Ничего не выйдет, — счастливо улыбаясь, будто пациент психушки, заявил Геворкян, — Поле просто поглотит заряд и разложит на элементарные частицы.
— Что же предлагаете, Проф?
— Может моим мнением поинтересуешься, Пешня? — спросил Ли, добавив в голос щедрую порцию иронии, — Это моя епархия. Я два месяца выслушивал лекции этих умников, прежде чем начальство утвердило мою кандидатуру. Забыл, с какой целью меня прикрепили к команде?
— И каково же твоё мнение? — ничем не выдав волнения по поводу своей внезапной амнезии, поинтересовался Ломов.