— Вы обратили внимание, что лисёнок нас не испугался? — спросила Вероника, — То, что он потащил добычу к норе, совершенно нормально для их породы.
— Мы отмахали двадцать километров, — успокоил Ломов, — И находимся в таком состоянии крайней усталости, что никому не сможем причинить вреда.
— Вы шутите, командир? — разочарованно протянула девушка.
— Я противник мусорной информации, засоряющей эфир, — без обиняков заявил Ломов.
— Вы же сами приказали вертеть головами на триста шестьдесят градусов и докладывать, даже если увидим просто суслика, выглядывающего из норки, — обиделась Вероника и, словно для подтверждения высокой степени своей обиды, шмыгнула носом.
— Совершенно верно, Кинолог, но в походном режиме привык получать развёрнутые комментарии от своих подчинённых, с точным местоуказанием целей или возможных помех движению. Вот это вот тыканье пальцем и возглас: «Ой, смотрите, лисичка» — совершенно не годится для доклада. Моё дело вести машину и следить за дорогой, а не вертеть головой, стараясь угадать, где вы увидели животное. И уж тем более, не объяснять его присутствие.
— Извините, командир. Я вольнонаёмная в СОБРе и не знакома с тактикой разведчиков.
— Не нужно оправдываться, Кинолог, — жёстко осадил Ломов, — Учиться никогда не поздно. Мы в рейде уже третий день, а вы будто до сих пор не осознали этого. Завтра — послезавтра мы можем вступить в бой с аборигенами, где потребуются чёткость и информативность. Прежде всего от вас, как призора. Представьте себе, что нам придётся рассредоточиться. Под вашей защитой останется Гейша, и вам срочно потребуется обозначить своё местоположение и обрисовать ситуацию, происходящую в вашей зоне ответственности. Как вы это сделаете? Подниметесь на возвышенность и начнёте махать руками, крича: «Мы здесь»? Соберитесь наконец, прекратите вести себя как случайный попутчик.
— Разреши, Пешня? — прервала нравоучения командира Сафонова.
— Слушаю.
— Беглый анализ свидетельствует о том, что местная фауна знакома с людьми и не боится их. Мы в семнадцати километрах от объекта «Шахты». Это достаточно близко, чтобы предположить следующее: копатели не зацикливаются на рытье котлована и часто объезжают окрестности. Возможно, это патрульные дозоры или разъезды охотников. Вряд ли у них достаточно продуктов, чтобы кормить рабочих.
— Согласен. Только лис не едят.
— Мы не знаем местной культуры. Фенеки симпатичные существа. Вполне вероятно, что на них охотятся ради шкурки. Набивают чучела, а потом продают как сувениры.
— Допускаю… — начал было Ломов, но Вероника перебила:
— Это не вяжется с поведением лисички! Если бы местные охотились на них, то инстинкт самосохранения заставил убежать прежде, чем мы её увидели. Фенек бы бросил добычу и спрятался. У них очень развито обоняние и слух. Видели, какие большие уши? Никто на них не охотится, поэтому они не видят опасности в людях.
— Молодец, Кинолог! — на полном серьёзе похвалил Ломов, — Вот теперь ты мне нравишься. Продолжай в том же духе, и всё у тебя получится.
Проспект вывел на некое подобие площади. Во всяком случае, здания расступились, образовав границу условной окружности, в центре которой располагался гигантский монумент. То, что он огромный, беглые исследователи решили, исходя из предполагаемой высоты небоскрёбов. Сам памятник скрывал слой песка, но над грунтом торчала лысина скульптуры и кисть правой руки по запястье. В честь кого была установлена скульптура неизвестно, но жест показался многим знаком.
— Похоже на центральную площадь Воронежа, — останавливая машину, сказал Ломов, — Занесённый песком памятник Ленину, а за ним здание администрации.
— Вряд ли это Воронеж, — усомнился Геворкян, — Сколько этажей в здании?
— Вроде пять… или шесть, — неуверенно ответил командир, — Да, я бывал там всего пару раз и то по служебной необходимости. Сити не в нашей юрисдикции.
— Неважно, — уверенно заявил профессор, — Мы экспериментальным путём выяснили, что дома имеют этажность, значительно превышающую эту цифру. Я бы сказал: в разы. Поэтому, даже с учётом того, что находимся в некоем котловане, налицо явные несоответствия. Страшно даже представить реальную высоту этой скульптуры. Колосс Родосский перед ней покажется пигмеем.
— Действительно, — добавил Золотарёв, обходя, расположившихся в две колонны пешеходов и приближаясь к телеге. — Почему именно памятник Ленину? Табличка на виадуке была выполнена на латинице. Может, это памятник Илону Маску? С его знаменитым, непонятным жестом. Я полазил в соцсетях, и там до сих пор спорят, зиговал ли он или показывал путь к Марсу.