У Черова сразу возник вопрос: «Чьего проникновения опасаются работающие в бункере люди»?
С одной стороны, всё говорит о повышенных мерах безопасности. С другой, Черов сильно засомневался, что передвижение мокриц и слизней, обычных обитателей подвалов, сильно волновало техников. О чём он незамедлительно поделился с командиром.
— Тебе ничего здесь не кажется странным? — спросил он Дим Димыча, кивая на лампы, совмещённые с блоками видеофиксации.
Ломов внимательно огляделся по сторонам и пожал плечами.
— Это же ваша, ментовская система. Для сбора улик при первичном осмотре места происшествия. Так?
Бывший оперуполномоченный кивнул.
— Тогда, что тебя смущает?
— Полагаю, её установили пару лет назад, когда мы, собственно говоря, и открыли бункер. Почему она всё ещё здесь? Это чертовски дорогое оборудование и его непрерывное использование влетает бюджету в копеечку. Я понимаю, что на исследовательский проект выделили неограниченное количество бабла, но это не рационально.
— Давай без обывательской риторики, — предупредил прапорщик, — Ещё скажи, что бюджет формируется из наших налоговых отчислений… Что конкретно тебя возбудило?
— Смотри, — Денис подошёл к месту, где в прошлый раз Ломов вскрывал распределительный щит, — На поверхности полно следов от слизняков. Они оставляют за собой белёсую дорожку из слизи. Часть давно засохла, а эта совсем свежая, ещё блестит. Значит, к освещению привыкли… или оно установлено не для отпугивания брюхоногих… Тогда для чего?
— За внимательность лайк, а вот за паническое настроение минус, — ответствовал Ломов, непрерывно прохаживаясь вдоль строя сталкеров и заглядывая каждому в лицо, — Не нагнетай. Всем страшно. Даже я волнуюсь, что кто-то обделается раньше срока и придётся менять памперсы прямо здесь. Что должен делать опер, когда у него появляются вопросы, от которых чешется задница? Задавать их тем, от кого можно получить авторитетный и вполне информативный ответ.
Произнеся последнюю фразу, Дим Димыч кивнул на стоящего возле гермозатвора старшего техника, в руках которого находился планшет и он отмечал что-то, сверяясь с ярлыками баулов.
Черов, поняв, что понимания от прапорщика не дождётся, направился к технику.
— Зря ты ему потакаешь, — осуждающе покачала головой Сафонова, — Не время сейчас наводить тень на плетень…
— Это ты правильно заметила. Про тень и плетень. Лейтенант, между прочим, прав. Осветительные приборы расположены так, чтобы исключить появление в коридоре теней. В конце концов, разбираться с непонятками прямая обязанность Черова по штатному расписанию. Вот пусть и занимается.
— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не трепало нервы, — одобрил позицию командира Сахраб, на правах второго заместителя, — Вот ступим на землю аномалии, там вопросов задавать будет некому.
Учёные, которым для идентификации наклеили на спину ядовито-жёлтые полосы, подобные светоотражающим деталям работников дорожных служб, сгрудились чуть в стороне, пребывая в каком-то гипнотическом экстазе. Их можно было понять. Близилась развязка затянувшегося эксперимента под названием «узнай, что я такое». Чем бы рейд не закончился, результаты полученные в нём трудно будет переоценить. Можно называть эту эйфорию ожиданием развязки, можно возможностью прикоснуться к чему-то сверхъестественному напрямую, без посредников.
Сопровождающие, приставленные к научным работникам для охраны, напрасно старались навести порядок и организовать цыплят хотя бы в подобие строя.
У бывших СОБРовцев на спине и шевронах присутствовали цвета ВОХР Росгвардии, а сами Эфы заказали нашивки с таинственным словом «Военстал» на краповом поле.
— Что бы никто не догадался, — хмыкнул тогда Ломов, накладывая аппликацию на специально подготовленные участки комбинезона.
То, что могло бы испугать учёных, находилось далеко за пределами технической зоны. Здесь они бывали практически каждый день и потому не видели ничего необычного. Рутина. Впрочем, сами «Песчаные Эфы», в купе с приданным усилением, тоже не волновались по поводу обстановки.
А вот для Ломова причина нервозности подчинённого была очевидна. Именно он и лейтенант спускались сюда ещё до того, как специалисты провели апгрейд, и видели коридор в первозданном виде.
Последними на уровень спустились Дерюгин и прибывший по этому случаю полковник Мантуров. Если майор больше волновался из-за невозможности идти в рейд с группой, то полковник понимал, что от результатов зависит его карьера. В случае провала ему припомнят и смещение генерала Булгакова, и амбициозные планы по реорганизации проекта Зона 65. В гадюшниках под названием «высшая лига подковёрного армреслинга», которым занимались на всех уровнях министерств и ведомств, это обычное явление. Уж, либо обретает яд гадюки, либо его проглотит любая жаба покрупнее.