— Что ты хотел сказать? — Я тоже прослушал несколько книг. В некоторых описываются не только антропоморфные мутанты, но и растения, обладающие теми же качествами. В одной из них я встретил дерево-кукловод. Если путник или животное оказываются поблизости, оно приманивает их и парализует. Затем врастает корневищем в нервные окончания жертвы и полностью порабощает тело.
— С какой целью? Конкретизируй. — Питается им! Элементарно жрёт! В смысле, выкачивает энергию, как из батарейки. Ну и прочие питательные элементы. Чем там удобряют деревья? Жертва высыхает, превращаясь в мумию. Процесс, насколько помню, длится долго. Несколько дней, а то и месяц. Ему спешить некуда.
— Это уже полный бред, — подавленно вздохнул Зорин, когда молчание командира затянулось. — Существование альтернативной локации противоречит здравому смыслу. Ребятам там нужна помощь, а вы тратите время на обсуждение каких-то сказок. Не узнаю вас, Пешня! Вы же прагматик!
— То, что противоречит вашей теории, прекрасно укладывается в мою! — вмешался Геворкян. — Мы находимся не в будущем родной планеты, а в параллельной вселенной со своими законами. Мне лично не хотелось бы иметь вместо двух зомби троих. Причём, одного с навыками убивать не задумываясь.
— Всем соблюдать режим молчания! — подал голос Ломов, что указывало на принятое им решение, — Растение наблюдаю. Похоже на высохшую акацию или саксаул. Точнее сказать не могу. Как эту дрянь уничтожить?
— Я не встречал подобное в книгах, — признался Черов.
— Не пулей же, — здраво рассудил Мельников. — Чего боятся деревья? Сжечь к чёртовой матери!
— У нас нет огнемётов, — отрезал командир. — Думайте!
— Есть РПО и десяток термобарических зарядов к нему, — откликнулся Сахраб. — Можно попробовать.
— Отставить, — приказал Ломов. — У него радиус поражения большой. Выжжет всё в округе и превратит Якобинца в головешку. Нужно что-то более локальное.
— Могу сделать бомбочку из презерватива, — предложил Лишай. — У цыплят спирт имеется. Шмякнешь об ствол и зажигательной пулей воспламенишь.
— Этот вариант мне больше нравится, — решил командир. — Танк! Сможешь?
— Без проблем, — обрадовался сержант, застоявшийся от состояния неопределённости. — Этого добра у нас полно. Он уже снял кондом с дула резервного автомата, когда Сахраб предостерегающе крикнул:
— Внимание! Якобинец пытается подняться. Мои действия, командир? Валить?
— Отставить! — остановил Ломов и сделал ещё два шага назад, внимательно осматривая свои следы, чётко выделяющиеся на песчаном грунте.
— А если ментальный контакт? — предположила Сафонова. — Дерево испугалось наших намерений и решило действовать.
— Допускаю, — согласился командир. — Но корней не наблюдаю. Мой след тоже чист. К тому же помните, что подошвы и комбинезоны сделаны из инертных материалов. Они устойчивы и невосприимчивы к проникновению любых инородных частиц. Не будем торопиться.
— А что, если тени щупалец не принадлежат животным? — как-то сонно предположила Забелина. — Что, если это корни? Очень подвижные и способные передвигаться по воздуху.
— С точки зрения физики — это допустимо, — согласился Геворкян. — Согласно теории многомерности пространства, они могут существовать в векторе, недоступном нашему вниманию. Мы видим и слышим лишь один процент от всего электромагнитного и акустического спектров. Для остального наши глазные рецепторы просто не приспособлены.
— Тихо! — предупредил Ломов. — Ждём!
Глава 20
— Чего мы ждём? — нетерпеливо спросил Равхан. — Он поворачивается! Ищет что-то на поясе. Нож?
— Возможно, — спокойно ответил Ломов, стараясь показать, что полностью контролирует ситуацию. — Автомат остался лежать на земле, поэтому мы должны ждать его действий. Мы пытаемся думать за него, а это неправильно. Кажется, он пытается отстегнуть фляжку. Манюня, после глубокого гипноза хочется пить?
— Скорее да, — быстро ответила капитан. — Но всё зависит от индивидуальных особенностей организма. В любом случае это стресс, а он вызывает желание чем-то отвлечься.
— Принято, — подтвердил Ломов и обратился к призору: — Что случилось, Якобинец? Почему не выходил на связь?
Призор непонимающе помотал головой и несколько раз беззвучно открыл рот, словно рыба, брошенная мимо ведра косоглазым рыбаком. Ещё так делают пассажиры самолётов, когда от перепада давления закладывает уши. Ломову пришёл на ум более близкий пример: контузия.