— Тебя, колбасит от перевозбуждения? Или чувствуешь инородное влияние?
— Нет, Манюнь, нет, — замотав головой, попытался уклониться от света Денис, — Просто боюсь, что не поймёшь и решишь, будто я дурак. Не знаю, как коротко сформулировать…
— Давай длинно, — предложила Сафонова, — Я не Пешня, потерплю.
— Понимаешь, Манюнь… — парня, то ли душили поднимающиеся к горлу всхлипы, то ли с ним действительно произошло что-то, изменившее его психику, превратив бойца в размазню.
— Ну, тихо, тихо. Начни сначала. Я девушка сообразительная и подскажу, в каком направлении продолжать. Итак?
— Когда я стоял перед лампой и пытался войти в контакт со щупальцами… Ты помнишь? Они танцевали передо мной на остатке стены… Я не знаю, что произошло, но я вступил в контакт.
Черов дрожал, словно находился не в скафандре со встроенным климат — контролем, а вышел в мороз на крыльцо из тёплой комнаты. Входная дверь захлопнулась, и страх мгновенно усилил ощущение холода, заставив тело трястись от озноба.
— Тихо, спокойно, продолжай, — воркующим голосом успокаивала и направляла девушка. Это было что-то вроде гипноза, и Черов, отводя глаза, закончил.
— Среди щупалец там плавали черви… небольшие такие, с ладонь… и, кажется, я подхватил одного. Он то ли впитался, то ли присосался к моей руке.
— Не волнуйся, — немного подумав, мягко сказала Сафонова, — Сейчас я схожу в схрон и принесу тебе сильный транквилизатор. Страх уйдёт, и ты заснёшь. Здесь тебя сменит Танк. Пора ему сыграть в высшей лиге. Когда успокоишься, провожу тебя в лагерь и уложу спать. Гражданским не нужно видеть твои слёзы. Всё будет хорошо.
Сафонова попыталась подняться, но Денис ухватил её за ткань комбинезона и вернул на место.
— Есть другой способ, — словно в горячке зашептал он, — Проще и надёжней. Я должен повторить эксперимент и попытаться избавиться от червя. Помоги, Манюня! Принеси лампу и мы всё сделаем быстро…
Капитан задумалась на целую минуту. Черов приблизился, состроив просительную мордашку, сильно напоминающую кошачью из комедийного мультика.
— Это сразу снимет все вопросы, — продолжил умолять он.
— Ладно, — наконец сказала Сафонова, — Но одна принять такое решение не могу. Приведу Пешню. Почему бы и нет. Он сам хотел посмотреть на твои танцы с червями.
Перед тем, как скрыться в проломе, капитан оглянулась. Черов по-прежнему сидел в позе морально сломленного человека, согнув спину так, что лицо упиралось в колени, а руки, обхватив согнутые ноги, крепко прижимали голени к бёдрам.
Вернулась она минут через десять. Видимо, требовалось время, чтобы убедить командира в необходимости повторного эксперимента. Пешня некоторое время стоял у пролома, давая глазам привыкнуть к темноте, затем быстро прошёл к куче мебели и попытался поставить лампу на угол лежащего шкафа.
— Не здесь, командир, давай за угол.
Черов бодро вскочил и, прихватив из кучи детский стульчик, поманил за собой.
— Включай! — потребовал он, когда Ломов, установив лампу на стул, раскрыл кожух, выдвинув светильник из цилиндра, — Проверим, сработает ли иллюзия.
Ломов вдавил кнопку микрика, и вспыхнувший свет очертил на подпорченной временем и ветром кладке белый прямоугольник. Дим Димыч по-хозяйски расправил кожух, превратив его в отражатель, и провёл ладонью перед лампой. Нелепая тень пятерни с расставленными сардельками — пальцами, отобразилась на импровизированном экране. И в то же мгновение, словно вынырнув из песка, по кирпичным блокам заструились тени щупалец. Ломов быстро убрал руку.
— Начали, — скомандовал себе Черов и принялся расстёгивать зажимы шлемофона, — Помогай, Манюня.
Капитан непонимающе поглядела на только что хныкавшего бойца, сломленного судьбой, превращённого в слюнтяя и хлюпика, и, не удержавшись, выругалась.
— Ля ты крыса, Черов! Ломал тут комедию…
Ломов только крякнул и зло сплюнул на землю.
— Артист хренов! Нормально сказать нельзя было?
— Летняя ночь коротка, а с вами спорить себе дороже, — частил Черов быстро освобождаясь от инертной оболочки скафандра, — Сейчас сами увидите. Я не мог ошибиться.
— Чего увидим? Выкладывай уже все карты на стол!
— Когда я подходил к стене в прошлый раз, то посчитал все тени. Было восемь щупалец, между которыми вилось три червя. А когда вернулся, заметил, один червяк пропал. Меня тогда это сильно поразило, но я не придал особого значения. Мало ли, уплыл за линию света, прилёг на дно, обалдев от впечатлений. А сейчас, сложив всё, произошедшее за день, понял, что возвращаться домой с чуждым организмом опасно. Смертельно опасно. Если он внутри скафандра, то легко пройдёт любую санобработку.