— Ничего не понял, Проф, — расстроено заметил Ломов, — Вы знаете, что ваше мнение уважаю и, даже, прислушиваюсь к нему, но подобное за гранью моего разумения. Попробуйте разжевать это как для младенца.
— Да, конечно, — с готовностью согласился Геворкян, — Власть сосредоточена в руках тех, кто имеет рычаги давления на общество. Рычаги — это армия, бюрократия, читай номенклатура, и силовики. К последним относится не только полиция, но и структуры способствующие легитимности власти. Судьи, призоры, налоговые инспекторы, коллекторы или приставы. Сюда же можно включить МЧС и медиков. Остальные могут роптать сколько угодно, но изменить общественный строй не в состоянии. Иначе возникнет хаос и анархия.
— Спасибо за лекцию, Самвел Каренович, но я спрашивал о другом, — мягко прервал политзанятие Ломов, — Какая связь между собачьим заградотрядом и местной дипломатией?
Профессор недовольно крякнул, донеслись звуки полоскания рта освежающим антисептиком. Затем Геворкян сплюнул зубной эликсир и авторитетно заявил:
— Советую прислушаться к словам вашего товарища, которого вы зовёте Попаданцем. Это мирная демонстрация силы. Нам недвусмысленно рекомендуют двигаться в противоположном направлении.
Глава 27
— Что у нас в противоположном направлении? — пробурчал себе под нос Ломов, доставая и разворачивая на столе ламинированную карту местности, — Выйдем где-то посередине, между шахтами копателей и стойбищем кочевников. Бессмыслица какая-то.
Закончивший утренний моцион профессор приблизился к командиру, но не сел, а склонился, заглядывая в схему поверх плеча.
— Согласен с вами, Дмитрий Дмитриевич. Мы же пришли ранее к выводу, что собаки принадлежат копателям. Так? Следовательно, нужно двигаться в сторону отвалов. Уверен, что за ними обосновался временный городок шахтёров. Отсюда не видно, но предполагаю, что он представляет собой некое подобие земных поселений буровиков или геологоразведчиков. Работа осуществляется вахтовым методом. Смена живёт в бытовках или хорошо оборудованных землянках. Отработали пару месяцев и ротация. Думаю, нам туда.
— Мы прошли пятьдесят два километра, — вслух рассуждал Ломов, — До объекта «Шахты» ещё тридцать семь. До стойбища восемьдесят девять. Изначально мы должны были пройти тот же маршрут. Бегло осмотреться и вернуться в исходную точку. Я не верю в совпадения. Произошла либо утечка информации из штаба, либо…
— Либо наши аналитики правильно рассчитали маршрут рейда, — нагло перебил Геворкян, имеющий по табелю о рангах чин генерала запаса, — Решайся, командир! Прорваться через собачий кордон и вернуться назад, имея на руках только слухи и предположения, не великий подвиг. У нас реальный шанс вступить в контакт с одной из местных группировок. Это будет огромный прорыв в понимании и структуры Зоны, и расстановки сил.
— В вас говорит азарт исследователя, — покачал головой Ломов, — Хочу напомнить, что у нас минус три. Один двухсотый и два трёхсотых. С таким балластом продолжать разведку считаю нецелесообразно.
— Помните, вчера, когда Лишай хотел спуститься вглубь здания, вы пообещали ему, что в случае гибели, зароете в песок и оставите маячок, чтобы труп подобрала другая экспедиция? Понимаю, что это было сказано в сердцах, в минуту негативного порыва, но мы можем точно так же поступить с телом Данияра Артуровича. Наши писарчуки зафиксируют в журнале, что всё произошло с моего одобрения. Остальные подтвердят. Я правильно говорю, Георгий Львович?
Профессор обратился к Зорину, официально считавшемуся главой учёных, желая привлечь на свою сторону как можно больше авторитетов. Тот что-то промычал, то ли ещё не проснувшись, то ли не желая брать на себя такую ответственность.
— Мария Андреевна, голубушка, дайте академику какой-нибудь энергетик, чтобы наш главнокомандующий пришёл наконец в чувство, — вежливо обратился Геворкян, но все уловили, какая уничижительная насмешка прозвучала в его просьбе.
Сафонова не ответила, и профессор переключил внимание снова на Ломова.
— Я понимаю, что вас никто не осудит, если вы выведете отряд обратно к Бункеру. В любом случае у криминалистов, медиков и психологов будет масса работы на ближайший год. Аналитики вконец сломают голову, пытаясь встроить наши изыскания в существующую гипотезу. Следовательно, перспектива повторной экспедиции отдалится лет на пять, пока кто-то наверху не найдёт в себе смелости взять ответственность за риск. Всё так и будет, если мы не получим железобетонные данные, доказывающие безопасность повторного рейда в Зону. Мы сейчас здесь. Внутри локации и можем принимать решения самостоятельно. Мы сейчас демиурги, создающие реальность для будущих поколений! Вы же не бюрократ, Дмитрий Дмитриевич? От вашего решения зависит будущее проекта!