Днём 24 августа Геббельс, Магда и Гитлер отправились осмотреть участок над домом Вальхенфельда, где Геббельсы планировали построить дом. 9 После этого у него состоялся «обстоятельный разговор с боссом».
охватывающий ряд существенных моментов.
Договорившись о том, что Геббельс выступит с ключевой речью на следующем партийном съезде на тему «Расовый вопрос и мировая пропаганда», они перешли к обсуждению дальнейшей консолидации режима. Они сошлись, например, во мнении о будущем отдельных германских земель: «Надо уходить. Как можно скорее. Мы здесь не для того, чтобы их сохранять, а для того, чтобы их ликвидировать». Все гауляйтеры должны стать губернаторами, и, кроме того, должен быть…
«Сенат НСДАП» должен гарантировать «стабильность режима». 10
Они также обсудили вопрос о том, что делать с институтом президентства после
восьмидесятипятилетний Гинденбург покинул свой пост, вероятно, уже совсем скоро.
В марте Гитлер, всё ещё не определившись с этим, рассматривал назначение принца Ауви преемником Гинденбурга, не в последнюю очередь потому, что он колебался, стоит ли ему самому занимать пост президента, если это означало бы сделать очевидного кандидата, Геринга, рейхсканцлером. 11 Теперь же, в августе, Гитлер говорил, что когда придёт время, он хотел бы быть «провозглашённым» президентом немедленно; его вступление в должность должно было быть благословлено задним числом
плебисцит.12 Он также сообщил Геббельсу о своем одобрении двух законопроектов, касающихся прессы и Культурной палаты.
25 августа Геббельс выехал из Берхтесгадена в Мюнхен: «Магда остаётся ».13 Вечером Гитлер последовал за ним в Мюнхен, и они вместе отправились в Берлин. Около 28 августа Гитлер вернулся в Берхтесгаден, а Гитлер и Геббельс снова встретились 31 августа в Нюрнберге. Магда всё это время оставалась в Оберзальцберге.
OceanofPDF.com
ПАРТИЙНЫЙ МИТИНГ
Геббельс принял участие в партийном съезде как гость, хотя и весьма важный, а не как один из организаторов. Организация съезда, гигантского ежегодного собрания НСДАП, не была в его руках, а находилась в прямой ответственности штаб-квартиры партии. В суматохе съезда, в этом году полностью охваченного культом фюрера, он заметил неожиданного гостя: «Доктор Мумме сидит внизу, в отеле.
Невыносимо». Доверенное лицо сообщило ему, что Анка «полностью разваливается». «Пропал! Какой упадок! Мне очень жаль это слышать». 14 Но Геббельс был полон решимости полностью отдаться атмосфере события, этой смеси огромных толп, маршей, перекличек, «торжественных моментов»,
и воодушевляющие речи.
Митинг официально открылся 1 сентября. Геббельс заслушал выступления Гесса, Штрейхера, Гросса и Геринга, а также воззвание Гитлера, зачитанное гауляйтером Адольфом Вагнером. Ему особенно понравился «жёсткий призыв к государствам, особенно к Пруссии», и он отметил, что речь Гитлера звучала в фразе, которую фюрер употребил в отношении себя несколькими днями ранее: «Не сохранять, а ликвидировать». 15
Днём он принял участие в культурной сессии. «Шеф рассуждает о культурных вопросах. Совершенно новые взгляды. Горячо интересуется дадаистами и тому подобными» — для Геббельса это было ранним предупреждением не проявлять свою открытость
«Современные» тенденции в искусстве стали слишком публичными. На следующий день Геббельс выступил с характерной речью на митинге. В своей речи он сосредоточился прежде всего на антиеврейских мерах режима и объявил о намерении начать масштабную пропагандистскую кампанию, чтобы противостоять международной критике правительства. Он также подчеркнул, что «урегулирование еврейского вопроса на законных основаниях [было] самым достойным способом решения проблемы».
лицемерно добавляя риторический вопрос: «Или правительство должно было следовать демократическому принципу, соблюдать суверенитет большинства и предоставить всё народу?» Нельзя было не заметить
завуалированная угроза насилия в отношении немецких евреев со стороны стихийных сил
«народный гнев ».16
«Плац представляет собой великолепное зрелище. 100 000 человек маршируют.
Организация идёт как по маслу. Гитлер приезжает в 8 утра. «Тревожный момент», — говорится в дневниковой записи Геббельса на следующий день. Церемония в честь погибших и торжественное «освящение» штандартов СА с использованием…
«Кровавое знамя» 1923 года показалось ему «богослужением»: «нам больше не нужны собачьи ошейники». Днём ещё одним кульминационным моментом стал четырёхчасовой смотр войск, проведённый партийными формированиями. Наконец, состоялась церемония закрытия, на которой Гитлер произнёс заключительную речь: «Величественно и принципиально. Никаких компромиссов. Фантастические овации в конце». Вечером, вернувшись в Берлин, он всё ещё слышал в ушах крики «Хайль!», маршевые шаги и фанфары.