Итак, 24 сентября Геббельс прибыл в Женеву, чтобы принять участие в составе немецкой делегации в ежегодной ассамблее Лиги Наций. Йозеф Геббельс, партийный агитатор, ярый антисемит, организатор гигантских массовых митингов, теперь выступил в качестве дипломата. Неудивительно, что международная пресса была очень…
Интересно было бы посмотреть, как он справится с этой непривычной ролью.44
Геббельс появился в Женеве очень уверенно, показав себя более чем способным к дипломатическому диалогу. Он полностью полагался на свою способность инстинктивно взвешивать сильные и слабые стороны собеседников и убеждать их в своей правоте в прямом общении. Решающим было «личное впечатление».
Он обнаружил, что заседание Лиги Наций открылось 25 сентября,
«Удручает. Сборище мертвецов. Парламентаризм наций».
Он рисовал небольшие карикатурные зарисовки делегатов других стран: «Сэр Джон Саймон: министр иностранных дел Англии. Высокий и внушительный. Но опытный.
Поль Бонкур: тщеславный позер. Француз и писатель. Не очень-то мужчина.45
Дольфус: карлик, щеголь, мошенник. В остальном ничего необычного.
Сегодня утром формальности. Меня осматривают и оценивают. Насколько же мы, немцы, превосходим их.
На следующий день он провёл ряд встреч. Прежде всего, он встретился с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, которого оценил как «умного и естественного»:
«Хочет отдалиться от Франции, приблизиться к Берлину. Есть ряд проблем, но они несерьёзные. С Польшей мы можем справиться». За членом Федерального совета Швейцарии Джузеппе Моттой («политизирующий мелкий буржуа») последовал министр иностранных дел Италии Фульвио Сувич (которого он постоянно называл «Сувич»): «Сувич нам против. Он пытается это скрыть.
Рассуждает о мировоззрении и либерализме. Но я не верю!»
Примечательно, что речь, произнесённая им на следующий день перед примерно тремястами журналистами, стала кульминацией его дипломатического похода: «Принят довольно прохладно. Я говорю, и это один из моих лучших дней. Поразительный успех. В дискуссии я абсолютный победитель. Каверзные вопросы, но я никогда не теряюсь в ответах. Всё идёт хорошо. Я совершенно счастлив». В своей речи Геббельс представил усилия национал-социализма по реконструкции в самых ярких красках. Новый режим двигался вперёд благодаря народной воле; по сути, это был «благородный тип демократии», который хотел
ничего, кроме международного паритета и мира.46
После ещё нескольких обсуждений состоялось возвращение в Берлин, которое, по субъективному впечатлению Геббельса, было поистине триумфальным. Для Геббельса не оставалось никаких сомнений в выводе, который он сделал из этой поездки в Женеву: «Гитлер должен вести переговоры с Даладье. Конфиденциально. Прямо и открыто. Вот решение. Легитимность во внешней политике». 47 Несколько дней спустя он смог изложить Гитлеру свою точку зрения: «Франция — это альфа и омега. Нам нужна передышка . В противном случае неизбежна новая оккупация Рейнской области». 48
Фундаментальное переосмысление Гитлером вопроса о разоружении — Женевская конференция должна была возобновиться в октябре — стало для него относительной неожиданностью: из дневника ясно, что Гитлер, конечно же, не спрашивал его мнения, когда вызвал Геббельса в рейхсканцелярию 11 октября, чтобы сообщить ему о своих «совершенно новых идеях о разоружении».
вопрос».49
Дело в том, что уже к этому моменту Гитлер был полон решимости предпринять решительный шаг в области разоружения, о чём он в принципе договорился ещё 4 октября с рейхсминистром обороны Вернером фон Бломбергом и статс-секретарём Бернардом фон Бюловом . 50 Неделю спустя, всего через день после того, как он сообщил Геббельсу о своей «совершенно новой идее», Гитлер объявил о своей новой политике в кабинете министров: Германия выйдет из всех международных организаций, не признающих её паритета, включая, следовательно, и Лигу Наций. Он объявит об этом решении вместе с посланием о мире и заручится народной поддержкой, переизбрав её в Рейхстаг.
Гитлер уже развивал эту идею своего рода «плебисцита» по поводу своей политики в беседе с Геббельсом в июле. 51 Выход из Лиги Наций просто предоставил подходящий шаг для начала реализации плана, задуманного задолго до этого. 52 Одобрение этого плана кабинетом министров 13 октября