было просто формальностью. 53
Несмотря на всю его активную позицию в вопросе разоружения, о чём свидетельствует его участие в Женевских переговорах, очевидно, что Геббельс не был привлечён к процессу принятия решений в начале осени 1933 года. Более того, хотя они часто встречались в этот период, Гитлер более недели не информировал его о своём намерении резко изменить свою политику. В связи с решением Гитлера не только выйти из женевских переговоров, но и полностью выйти из Лиги Наций, предложение Геббельса о личной беседе с Даладье, премьер-министром Франции,
чтобы создать основу доверия, кажется в ретроспективе положительно наивным.54
Теперь стало очевидно, что Гитлер отправил своего министра пропаганды в Женеву, чтобы создать впечатление, будто германское правительство как никогда готово к серьёзным переговорам по вопросу разоружения. Таким образом, международная критика режима была отвлечена во время заседания Лиги Наций, что позволило бы избежать создания единого международного фронта против Германии. Миссия Геббельса в Женеву была отвлекающим манёвром. Его самоуверенное появление там, которое он считал столь блестящим, было призвано пустить пыль в глаза международному дипломатическому сообществу. Всё это было всего лишь фарсом. Естественно, Геббельс отказался признать этот вполне очевидный вывод и вместо этого сразу же включился в предвыборную кампанию, хвастаясь в дневнике в последующие дни своим мастерством «архитектора» кампании. 55
В ноябре Гитлер собрал консультативный «Комитет по внешней политике».
В состав которой он входил; в неё входили Бломберг, Нойрат, Шахт, министр экономики Курт Шмитт и Геббельс (но не Геринг, как с удовольствием отметил Геббельс). На первом заседании 16 ноября диктатор изложил курс своей внешней политики: «10 лет мира, даже при
цена жертв». Похоже, комитет больше не собирался.56
OceanofPDF.com
Скромность Геббельса против помпезности Геринга
С конца лета отношения Геббельса с Герингом, и без того не очень хорошие, ещё больше ухудшились. Геббельс согласился с Гитлером в необходимости разрушить федеративное устройство Рейха и раз и навсегда избавиться от отдельных земель (он был особенно заинтересован в передаче их культурно-политических полномочий своему министерству). Геринг же, напротив, хотел закрепить особые условия для Пруссии в рамках Рейха. Последовательные нападки Геббельса на своего соперника воспользовались многочисленными брешами в обороне Геринга: его высокоразвитым сознанием статуса,
его страсть к коллекционированию титулов и его зацикленность на униформе.57
Когда Геббельс в последующие несколько недель высказался о чрезмерном
«помпы», очевидно, кого он имел в виду . 58 Особенно провокационным Геббельс счёл проект Геринга по формированию нового «Прусского государственного совета», состоящего из видных деятелей, чтобы заменить одноименный орган, ранее представлявший прусские провинции, но упразднённый в результате мер «координации». Узнав, что Гитлер не намерен присутствовать на торжественном открытии Государственного совета 15 сентября, он решил, что тоже проигнорирует это событие. 59 Когда Геринг несколько дней спустя пожаловался ему на его отсутствие, Геббельс дал ему «очень чёткий ответ». 60
В последующие недели в дневниках Геринга появляется множество негативных комментариев, и он старательно отмечает плохое мнение о нем, которое распространяли Гитлер и другие ведущие национал-социалисты. 61 В середине октября он работал с Гитлером, чтобы тот издал «народный указ», призванный отменить
«вредное и показное поведение в партии». 62 Когда Гитлер 17 октября выступал перед ведущими нацистами в прусском ландтаге, Геббельс с большим интересом отметил «резкие слова, направленные против показной роскоши и одержимости униформой»: «Зал сходит с ума. Босс уже мысленно порвал с Герингом. Жалкий хвастун. Он всего лишь посмешище». 63
Однако Геббельс тоже создавал собственный образ, но это был образ показной строгости. Например, на государственном банкете, данном в честь его визита в правительство Бадена в Карлсруэ, он демонстративно отказался от еды: «Я протестую и ничего не ем. Налет былых времен». 64 На официальном мероприятии в декабре в Кайзерхофе он появился без наград: «Наделал шума, особенно с Герингом. Я его придерживаюсь. Медалей не ношу». 65
Он также отклонил предложение Берлина сделать его «почётным гражданином» и назвать в его честь улицу в честь его дня рождения. 66 Однако он был непоследователен в этом вопросе: в апреле он уже принял звание почётного гражданина своего родного города Рейдта, и вскоре смягчился в отношении Берлина. Он принял эту честь в феврале 1934 года, хотя и от имени многих товарищей по партии, которые «страдали и истекали кровью». 67